Один из нас

Я положил карточку на свой органайзер, чтобы поверить, нет ли на ней скрытых штрихкодов, синтетической голографии или каких-нибудь других полиграфических изысков. Никакого результата. Белоснежный прямоугольник с легкой текстурой, ничего больше. Отличная бумажка, вот только не слишком-то информативная. Я пожал плечами и вернул ее Лоре.

Принесли еду, и на какое-то время я сосредоточился на поглощении большого сэндвича с солониной. Потом я достал из кармана последнюю вещь, остававшуюся там. Библию Хаммонда.

Это было стандартное издание Библии короля Якова[54], небольшого размера и переплетено в потертую кожу. Тончайшая бумага с золотым обрезом. Я быстро пролистал и увидел какие-то пометки на полях некоторых страниц. Поменьше в Новом Завете, побольше в Ветхом. В заметках не прослеживалось ни плана, ни цели – хотя я мало что в этом понимаю как потомственный атеист. Единственное, что я могу сказать по вопросам, связанным с Библией, так это то, что перевод под названием «Радостная весть»[55] был самым мерзким преступлением против английского языка, когда-либо совершенным. Радостная весть, говорите? Редкостная жесть скорее. Даже атеисту не хочется читать Библию, написанную языком, которым заказывают сеанс ребефинга[56].

Тут я вспомнил о цитате, написанной на внутренней стороне обложки. Нашел ее и протянул Лоре.

– Это почерк Хаммонда?

– Да, возможно, – ответила она, взглянув.

– Ты что, не узнаешь его?

– Давно было дело.

Она положила нож и вилку и вновь наполнила свой стакан. Ни кусочка не съела, хоть и повозила еду по тарелке. Она заметила выражение моих глаз.

– Я еще не проголодалась. Только не надо соболезновать и говорить что-то вроде «да уж, расстройства пищевого поведения – не шутка», потому что у меня их нет.

Я улыбнулся и шутливо поднял руки вверх. Она усмехнулась в ответ, но что-то в ее лице изменилось. Глаза блестели, но не от удачной шутки, а от страха.

– Хочешь кофе? – спросил я. Она отрицательно покачала головой и отвернулась. Дек вызвался оплатить счет, да и не было другого выхода, потому что палец я оставил у него на квартире. Такие вещи в ресторан не берут.

А пока я решил сходить в туалет. За столами охотники за знаменитостями поднимали глаза и исподтишка оглядывали меня, пытаясь определить, достаточно ли я знаменит, чтобы со мной связываться. Кажется, общее мнение оказалось не в мою пользу, и я всем и каждому отплатил толикой неприязни. В «Аппельбаумз» меня впервые привел мой приятель Мелк, который крутился вокруг шоу-бизнеса. Он работал менеджером по выхлопам в атмосферу, а если проще – бздехопасом. Таких нанимают звезды кино, чтобы они неотрывно ходили позади во время приемов. Если со звездой случается конфуз, то бздехопас должен незаметно размахивать салфеткой, чтобы разогнать неприятный запах как можно скорее. Лучшие из них умудряются сделать так, как будто ничего не произошло, а высшим пилотажем у них считается перенаправить газы так, чтобы свалить все на звезду-конкурента. Естественно, занятие это не для взрослого человека, но в «Аппельбаумз» Мелк был одним из самых почетных посетителей. Можете себе представить уровень лузеров, которые кучковались в этом заведении. Я человек не очень самоуверенный, но спокойно проживу без их одобрения.

Служитель в туалетной комнате пытался всучить мне какие-то притирки и полотенца перед тем, как я вошел в кабинку, но я послал его к черту. Он с поклоном отступил, решив, по-видимому, что моя грубость свидетельствует о том, что я Глава какой-то студии, а в «Аппельбаумз» я попал в силу трагической ошибки при бронировании ресторана.

Неожиданно оказалось, что я лежу носом в плиточный пол и чье-то колено упирается мне в спину. Несколько мгновений я только жадно вдыхал, потому что падение вышибло весь воздух из легких. За это время руки завели мне за спину и сковали наручниками.

Перед носом появились два начищенных до блеска ботинка.

– И не вздумай пошевелиться, мать твою, – услышал я голос сверху.

Я вывернул шею, поднял глаза и увидел, что надо мной стоит коп с оружием в руках. Руки у него совсем не дрожали.

– Поедешь с нами, – велел он.

– Конечно, – услужливо ответил я и позволил поднять себя на ноги. Полицейские были молоды и сияли, один блондин с ежиком, другой шатен. Кроме этого они, кажется, ничем друг от друга не отличались. Каждый из них подхватил меня под руку, и мы вышли в зал ресторана.

У охотников за знаменитостями отвалились челюсти, когда они увидели эту сцену, и им пришлось напрячься, чтобы понять, делает ли такой поворот событий меня более или менее значительным в их глазах. То ли адвокат, то ли агент сунул мне в карман свою визитную карточку.

Когда мы вышли на веранду, я демонстрировал всем видом, что знаю: Дек меня проигнорирует. Но оказалось, что он пошел еще дальше – они с Лорой исчезли, оставив деньги за еду около тарелки Дека.

Блондин открыл дверь черно-белой тачки, припаркованной у тротуара. Второй впихнул меня в машину и сел рядом.

Машина тронулась, я уставился в окно и стал терпеливо ждать, когда моя жизнь рассыплется в прах.

* * *