Один из нас

— Мой клиент понимает, что вы занимаетесь расследованием убийства сотрудника полиции. И поэтому готов дать вам информацию. Но…

— Есть еще и «но»?

— Но при условии, что это ему зачтется. Мы это все уже обсудили со следователем, я просто лишний раз хочу напомнить.

— Вот именно, лишний, — буркнул Савченко. Вздохнув, он кисло покосился на следователя и на адвоката. Савченко с огромным удовольствием вышвырнул бы их обоих из допросной, и уже через час очень интенсивного «разговора» этот хлыщ в пиджаке пел бы во всех диапазонах, только записывать успевай. Но реалии были иными. Савченко опустился за стол напротив Щеголькова и взмахнул рукой. — Ладно, хорошо. Слушаю вас.

Щегольков пошамкал губами, словно гадая, с чего начать.

— Да, я был знаком с капитаном Самохиным. У нас были отношения… скажем так, мы сотрудничали.

— А поконкретнее?

Адвокат кивнул Щеголькову, и тот уточнил:

— Я приплачивал участковому.

— За крышу?

— Да.

— Я безумно рад, что мы это выяснили, но все это мы знаем уже давно, — проворчал Савченко. — Не знаю, какие вы тут сделки успели поназаключать, может даже успели друг другу душу по пять раз продать-перепродать, но если вы не скажете что-нибудь путное, Щегольков, мне плевать на ваши сделки. Не надо мне под видом конфетки пустышку втюхивать, хорошо?

— Давайте более корректно общаться, — нахмурился адвокат. — Хорошо, поступим иначе. Задавайте вопросы. Мой клиент с удовольствием на них ответит, если у него есть информация.

— Согласен. Самохин звонил вам в воскресенье, около семи вечера?

Щегольков невольно покосился на адвоката, тот еле заметно кивнул.

— Да, звонил.

— На какой номер?

— На левую симку. Ту, о которой вы говорили.

— Она была у вас второй симкой в телефоне, правильно? — Щегольков кивнул. — Вы ее использовали для связи с Самохиным?

— Да, для этого. Не только, но… в основном, в общем.

— Зачем в воскресенье звонил Самохин? Что он хотел?

— Деньги.

— За крышу? Как часто вы ему платили?

— Он в конце недели всегда заезжал. Иногда в субботу, иногда в воскресенье. Иногда даже в пятницу. И в разное время.

— Раз в неделю?

— Да. Он настаивал, чтобы я ему… отстегивал каждую неделю.

— То есть, после звонка он приехал?

— Так и было.

— Во сколько?

— Где-то через полчаса. Точно не помню.

— Долго пробыл?

— Минут 20, может полчаса. Я не засекал. Он приехал, зашел ко мне. Мы поговорили о том о сем, я дал ему конверт, и он уехал.

— Кто-нибудь видел это? Из персонала?

— Что именно?

— Как он уехал? Это кто-нибудь видел? Кто-нибудь может подтвердить, что он сам, ножками, вышел из «Вегаса» и уехал?

Щегольков занервничал. Переглянулся с адвокатом.

— Он иногда выходил через подвал. Через черный ход. Где меня… где меня задержали.

— Почему?

— Он не любил светиться. Все-таки он полицейский, его многие знают… Ему не нужны скандалы. Самохин часто уходил через подвал.

— Охренеть, ты издеваешься? — не выдержал Савченко. — Ты тут за кого меня держишь? Мента убили, ты был последний, с кем он общался! Но никто не видел, как он выходил из твоего кабинета?!

— Я вас попрошу! — покрикнул адвокат. — Мой клиент добровольно согласился помочь и предоставить следствию информацию! Имейте уважение!

— Савченко, ну твою же мать, — уныло поддакнул адвокату следак. А адвокат бушевал:

— У вас нет никаких доказательств о возможной причастности моего клиента к убийству полицейского! В ночь убийства он не выходил из своего кабинета, он не мог ни вывезти труп, ни избавиться от машины и сжечь ее, — ничего! Его в клубе до утра видели десятки людей, в том числе персонал!

Савченко молчал. Не видя реакцию опера, замолчал и адвокат. Все смотрели на Савченко. Он вздохнул и полез в карман за сигаретами.

— Я закурю. Никто же не возражает?

Никто не возражал. Савченко закурил, принес из углу импровизированную пепельницу, вырезанную из пивной банки. Снова уселся за стол.

— Ладно, погорячился. Прошу прощения. Хорошо?

— Надеюсь, вы будете себя в руках держать, а то разговора не получится, — проворчал адвокат.

— О, конечно. Сейчас вот видите, закурил и успокоился. Нервы, знаете ли. А если мне налить водяры, я вообще спокойный как Будда стану. Вы же знаете, мы — менты — те еще маргиналы. В общем, проехали с тем, как Самохин ушел. Допустим, так и было. Спасибо, что сказали.

— Рад помочь, — воспрял духом Щегольков.

— Только у меня еще пара вопросов. Если вы не против.

— Конечно. Чем смогу.

— Итак, Самохин вам звонил в воскресенье в семь вечера?

— Да, я же сказал.

— На специальную сим-карту, которой вы пользовались для связи с ним? На ту, ни на кого не зарегистрированную?

— Все так.

— Но сейчас у вас другая сим-карта, да? А та сим-карта где? На которую Самохин в семь вечера звонил вам, в последний раз?

— Я ее… — Щегольков на миг растерялся. — Ну, странный вопрос. Выбросил я ее. Когда узнал что Самохин… что он пропал.

— Мой клиент не причастен к этому, но он не хотел, чтобы полиция вышла на его заведение, — пояснил адвокат. — Все логично.