Один из нас

— Где он сейчас? Мы проверим твой сотовый и все равно узнаем, ты это понимаешь?

— Проверяйте.

— Где он сейчас? Адрес!

— Поищите в коттедже, адрес вы знаете.

Агрессивный тип с разбитым ртом, которого перед допросом пришлось показать врачу для обработки раны, лишь зло рычал по-цыгански.

— Хорош ломаться, ты по-русски лучше меня говоришь! — орал Матвеев.

Тип вскочил и ломанулся на Матвеева. Опер был готов к такому повороту и ловко отскочил.

— Сюда, мужики!

В кабинет ворвались двое оперов, с помощью резиновой дубинки успокоивших типа. Повалившись на колени, тот с ненавистью продолжал тараторить по-цыгански, явно посыпая Матвеева отборным матом.

— Хочеш по-плохому, урод? — Матвеев забрал дубинку у оперов и замахнулся. — Хочешь по-плохому?!

Цыгану было плевать на все, и он это отлично продемонстрировал, потому что резко дернулся вниз — и разбил собственное лицо об пол. Вскинув залитое кровью яростное лицо, он рявкнул:

— Я твою мама вертел! — и добавил мощную тираду на родном языке.

Обыски дали мало. В квартире каждого были обнаружены драгоценности и деньги. Все изъяли для проверки, но рычага для воздействия на задержанных это не давало. У одного был также тайник с несколькими чеками с героином, но к моменту допроса он успел подсуетиться — и оперов встретил адвокат.

Сечин с операми из отдела наркотиков штурмовал точку по сбыту героина, наводка на которую была у ОБНОН. Это был частный дом. Сечин и клиент барыг, которого опера по наркотикам заставили сотрудничать через компромат, подошли к дверям и постучали. В мощной металлической двери было окно-ставня — когда она открылась, изнутри на визитеров взглянули хмурые и недоверчивые черные глаза.

— Открывай, это я, — пробормотал торчок. — Сегодня мне двойную. У меня есть бабки.

Опера из отдела наркотиков подкрались в обход, через огород — для этого пришлось убеждать соседей, но игра того стоило. Потому что цыган-наркоторговец, сын которого караулил у окна и не заметил ничего подозрительного, открыл дверь. Немедленно внутрь ворвались Сечин и опера, швыряя барыгу на пол и несясь вглубь дома:

— Полиция! Лежать! Руки чтоб я видел! Эй, ты, а ну к стене! К стене, б… дь, быстро!

— Где наркота? — опер из ОБНОН, повалив барыгу на пол, хлестал его по щекам. — Где тайник? Ну?!

Барыга лепетал что-то по-цыгански. Сечин зло крикнул:

— Хрен с ним, сами найдем! Вызывайте кинолога!

К вечеру результаты рейда были внушительными: пять обысков, 12 задержанных, изъятые оружие (обрез и пистолеты — три травматических и один боевой) и наркотики (в общей сложности более 45 граммов героина, особо крупный размер) и прочее.

Но главного так и не добились.

***

Было около восьми вечера, когда Савченко заглянул в кабинет к Кузьмину.

— Можно?

Тот говорил по телефону с кем-то из руководства. Кивнул, чтобы Савченко заходил. Когда Кузьмин положил трубку, он лишь устало вздохнул:

— Начальство требует результаты. Мы задействовали СОБР и оперов из четырех отделов. Должно быть хоть что-то.

— Хоть что-то есть. Наркота, стволы, золото.

— Новое что-нибудь всплыло?

— По Чандеру — нет, — признал Савченко. — Все молчат. Один из барыг, которых мы хлопнули на наркоточке, согласился говорить, но он слишком мелкая сошка, чтобы сын барона с ним общался. Не знает ничего. Так что он пригодиться только для мужиков из отдела наркотиков.

— Черт…

— Валер, разговор есть.

Кузьмин сделал вид, что не заметил, как из обращения подчиненного исчезло обязательное «Александрович». Он закурил, что позволял себе в кабинете редко, и безразлично пожал плечами:

— Говори.

— Я тут справки навел.

— По поводу?

— О Самохине и о цыганах. О клане и об их отношениях с тем подполкашом, с Юлдашевым. Курить можно? — Кузьмин отмахнулся, мол, делай что хочешь. Закурив, Савченко продолжил: — Фигня в том, что наш герой-полицейский Самохин чморил и прессовал цыган не просто так. Не потому, что он супер-мент с активной жизненной позицией. А потому, что он выполнял приказ своего начальства. Как раз этого самого Юлдашева. Возможно, через местного начальника МОБ, а может быть, это был и личный приказ. Неофициальный.

— Ты о чем вообще?

— Такой же приказ получили и ППСники. Возможно, и опера с земли. Может быть, и другие участковые. Они все разом стали прессовать людей Баро, когда те активизировались на их территории. А потом резко отстали от них. Это было пару месяцев назад. Цыгане же после этого вдруг заполучили в друзья подполковника Юлдашева, который по их первому звонку бросает все свои дела и несется на выручку, аки сайгак. А Чандер и его люди осмелели вдруг настолько, что стали расширяться и вытеснять конкурентов.

Кузьмин нахмурился, теребя бороду.

— Юлдашев выставлял им крышу?

— Все правильно. Это Юлдашев напряг Самохина, как и многих других, чтобы они показали Чандеру, что с полицией лучше дружить и делиться. Как только Чандер это понял, между ними наступили мир, дружба и жвачка.

— Погоди. Значит, у цыган не было зуба на Самохина?