Один из нас

— С каких пор у моей дочери своя страничка?

— А ты пореже дома бывай, — поддела Наташа. — Да это на детском сайте, не обращай внимания. Она норовит на взрослом завести страницу, у них у половины класса уже есть, но я запрещаю.

Зазвонил сотовый Турова на тумбочке в прихожей. Он посмотрел на свои перепачканные руки и стал искать салфетку. Наташа пришла на помощь:

— Я возьму.

Посмотрев на дисплей, Наташа нахмурилась. И с каменным лицом передала сотовый мужу. Почему, стало ясно сразу — на дисплее горело имя абонента — «Савченко». Туров вздохнул.

— Я отвечу и все, хорошо?

Наташа промолчала, бесстрастно на него взирая.

— Алло. Говори, Коль, привет. Что? Когда? Почему… Почему вы мне сразу не позвонили? И где он сейчас, в управлении? Серьезно?

— Понятно, — холодно процедила Наташа и вышла из комнаты.

Когда Туров отключился, он услышал громкий и демонстративный стук — Наташа захлопнула дверь спальни.

***

Когда Туров несся в УВД, Лекса в кабинете Кузьмина сидел за ноутбуком. Письмо на электронный ящик, который ему оставил волкоподобный лже-Сергей, было коротким — просто предложение позвонить и встретиться, так как Лекса решил вернуться к обсуждению сделки. За его действиями наблюдали как сам Кузьмин, так и опера отдела: Савченко, Сечин и Матвеев.

— Готово.

— Как быстро он ответит? — спросил Кузьмин.

— Не знаю. Но когда он передавал мне этот адрес, то сказал, что оповещения о новых письмах приходят ему на сотовый. — Лекса хмыкнул. — У него, кстати, крутая очень мобила. И там куча всего. Постоянно какие-то оповещения, сигналы, сообщения. Современный парень.

— По роже не скажешь, — отметил Матвеев.

Парковка перед УВД была полупуста — все-таки выходной. Но неподалеку от дверей Туров заметил «Ягуар» и черный внедорожник. Около машин прохаживались, курили и общались, коротая время, старые знакомые: Чандер, Зурало и остальные. Они недобро уставились на Турова, пока он не скрылся внутри.

— Во время переговоров мы обсуждали передачу пробной партии, — говорил Лекса.

— О каком объеме шла речь?

— Один килограмм.

— Один кг героина — это только пробная партия? — нахмурился Савченко. — Сколько же тогда килограммов будет в основной?

Лекса улыбнулся.

— Он привез десять кило. Сказал, что это афганский героин высшей пробы. На упаковках стоит маркировка «три девятки». Килограмм мы хотели взять, чтобы убедиться в качестве. Если товар так хорош, как сказал Сергей, мы бы рискнули, нашли денег и выкупили все. Это золотая жила.

В кабинет заглянул Туров.

— Всем привет. Не помешал?

Кузьмин отмахнулся. К Турову вышел Савченко. Вдвоем они прошли в кабинет оперов, где Савченко сразу же открыл окно и закурил.

— Что жена сказала?

— Ничего. Просто ушла.

Савченко покосился на напарника.

— Даже так? Слушай, давай подойдем к Кузьмину и…

— Издеваешься? Я в деле. Даже слушать ничего не хочу. Нечасто у нас такие масштабы, это нельзя пропустить. — Туров тоже закурил. — Рассказывай. Какой план?

— Все просто. Когда волчара позвонит, назначим встречу. Кстати, волчару на самом деле зовут не Сергей, а Семен. Семен Ершов.

Савченко передал Турову лист бумаги. Это была распечатка из личного дела с фотографией и основными данными на персонажа. Туров быстро пробежался глазами по тексту.

— Две ходки. Наркота и оружие.

— Плюс сейчас он в розыске, — кивнул Савченко. — Их братву в Оренбурге разгромили тамошние менты вместе с ФСБшниками. Прямо при поставке. Пахана взяли с поличным во время инспекции, когда он лично нарисовался на объекте проверить товар. А этот перец соскочил, да еще и умудрился прихватить с собой неизвестное количество наркоты с резервного склада братвы.

— Круто.

— Так что бабки ему нужны позарез. Либо чтобы сколотить новую братву, пока нишу не заняли конкуренты, либо чтобы откупить пахана. В любом случае, чувачок крутой, так что будет непросто.

Вдруг Туров вспомнил слова Бэхи. В начале недели он говорил Турову о поставке крупной партии наркотиков в город. Туров выругался.

— Твою мать! Мне барабан несколько дней назад шепнул. Якобы по району слухи ходят, что какие-то блатные пацаны из заезжих ищут покупателя на крупную партию. Я хотел в наркоотдел наколку передать, но забегался… Черт! Это же они и есть. Наши мокрушники. Кто бы знал…

— Очень приятно, что у тебя работа с агентурой поставлена как надо, — съязвил, не удержавшись, Савченко.

А в кабинете Кузьмина Лекса рассказывал о событиях воскресенья, 22 мая.

— Как и обещал, хозяин «Вегаса» организовал встречу. Приватная обстановка, никаких лишних свидетелей — все должно было пойти идеально. А потом в клуб пришел тот тип в форме… участковый. Щегольков сразу сказал, что бояться нечего, мент куплен и будет молчать, даже если и увидит что-то. Но Сергей занервничал.

— А потом?

— Самое паршивое, что этот участковый успел не просто выпить в баре. Он успел там нажраться. И со стаканом виски зашел в кабинет к хозяину. Спустился в подвал, поняв, что он там. А там были все мы. И участкового там совсем не ждали… Увидел нас. Понял, что что-то происходит. И взбесился.

— Взбесился? Из-за чего?