Один из нас

Потом она вообразила, каково это – переезжать с мамой из города в город, живя в гостиничных номерах, воняющих, словно старая пепельница. Так и не узнать по-настоящему ни одно человеческое существо помимо своей матери. Зависеть от этой женщины каждый час, каждую минуту вплоть до конца своей жизни.

– Нет, – проговорила она. – Нет, мама.

– Что «нет»?

– Если мы сейчас убежим, то уже никогда не остановимся. Оставаться здесь рискованно, но, по крайней мере, это жизнь. А я хочу жить! Я только начала жить и не собираюсь отказываться от этого.

– Ну хорошо. – Мама открыла дверь ванной. – В таком случае ты должна постараться как можно скорее повзрослеть, а потом найти способ избавиться от внимания шерифа. Подумай над этим как следует, девочка моя.

– Все будет хорошо, я знаю, – сказала ей Эми.

– Один совет. Познакомься получше с тем монстром, который сидит у тебя внутри. Узнай, как его использовать. Возможно, еще придет день, когда он нам снова понадобится.

И мама вышла, закрыв за собой дверь.

Глава двадцать четвертая

Субботнее утро. Над фермой Элбода всходило солнце. Все вокруг было тихо и спокойно.

Гейнс изучал окрестности, заряжая свое ружье двенадцатого калибра дробью № 8. Плотный завтрак и кофе в желудке согревали тело. Арчи держался рядом с отцом, прижав к груди свой короткий дробовик двадцатого калибра. На обоих были коричневые охотничьи костюмы и оранжевые жилеты. Енох стоял, запустив руки в карманы поношенных шортов, разглядывая далекое здание фермы.

– Ну как ты, готов? – спросил Гейнс сына.

Тот продолжал глазеть на чудика. Он никогда еще не видел ни одного вблизи.

– Да, папа. У меня все на мази.

На землях Элбода должны были водиться виргинские куропатки – восхитительные птицы, и очень вкусные. Правда, охотиться на них трудно. Нужно внимательно следить за дичью.

Гейнс зарядил ружье и направил дуло вверх.

– Ну ладно, Енох. Давай подстрелим пару птичек.

– Я ничего не знаю об охоте, мистер Гейнс.

– Куропатки кричат примерно так: «боб-уайт, боб-уайт»[3]. Это называется «токовать», но так они кричат только весной и летом, когда спариваются. В остальное время они издают тихий свист, словно бы поскрипывание. Вот этот звук нам и нужно слушать.

– Хорошо, – сказал Енох.

– Ты будешь исполнять роль легавой собаки, вспугивающей дичь. Куропатки обычно вылетают, чтобы поклевать зерен, после чего любят прятаться в кустах или высокой траве. Когда мы придем на хорошее место, твоя задача – забежать туда и поднять их в воздух. Дальше мы справимся сами.

– Кажется, я все понял.

– Тогда давай веди, – велел ему Гейнс.

– Можно я буду бежать на четвереньках?

Тот улыбнулся:

– Отличная идея!

Енох бросился на землю, приземлившись уже в охотничьей стойке.

– Ух ты! Чтоб мне лопнуть! – воскликнул Арчи.

Чудик широко улыбнулся, предвкушая хорошую пробежку, и припустил к лесу. Гейнс тоже улыбнулся, глядя, как он бежит. Он всегда немного стыдился того, что работает с чудиками. Но только не этим утром. На его парнишку действительно произвело впечатление, что папа знает чудиков и умеет с ними управляться.

И подумать только, ведь сперва Арчи не хотел идти с ними. Ему хотелось еще немного поспать. Нынешние дети стали такими неженками! Они хотят, чтобы им все приносили на серебряной тарелочке и лишь потом будили, чтобы сообщить, что все готово. Ей-богу, нынешняя молодежь не достойна быть молодыми.

Охотники разошлись на несколько шагов и двинулись в лес следом за своей необычной собакой.

– Как дела в школе? – спросил Гейнс.

– Дела как дела. – Арчи пожал плечами.

– Ты успеваешь выучивать все, что вам задают?

– Ну, папа, я стараюсь как могу. По естественным наукам у меня все плохо, как и раньше, но зато в этом году я здорово продвинулся по математике. Уроки гигиены – вообще смех один.

Гейнс окинул взглядом местность. Он потерял мальчика-пса из виду: тот скрылся в подлеске.

– А как насчет твоих одноклассников? Ты с ними ладишь?

Арчи снова пожал плечами:

– Типа.

– Типа что?

– Н-ну… мне нравится одна девочка, но я ей не нравлюсь.

– Ничего, найдешь другую. В море полно рыбы.

– Такой больше нет. Она идеальная.

Гейнс фыркнул:

– Вот в этом я сильно сомневаюсь!

– Просто я иногда думаю, что вряд ли есть кто-то идеальный именно для меня.

– Для твоего возраста это вполне естественные мысли, – утешил его Гейнс. – Забавная штука: вы, молодые, думаете, будто ваша жизнь будет длиться вечно, но у вас всегда не хватает времени, чтобы ее прожить. Вам вообще не хватает ни чувства времени, ни терпения.

– Да, наверное, ты прав, – признал Арчи.

– А как насчет мальчишек? У тебя есть друзья в школе?

– Ну есть парочка. Нормальные ребята.

– А что у вас там случилось с сыном проповедника? – спросил Гейнс. – Я слышал, он врезал тебе по носу и надрал задницу?

Арчи нервно хихикнул.

– Кто это тебе сказал? Тот парень правда меня достал, но я тоже хорошо ему врезал. Прямо вырубил. Спроси кого хочешь.

– Хорошо, я так и сделаю.

– В смысле?

– В смысле, я собираюсь спросить об этом твоего дружка. Этого, Фулчера.

– А-а, Дэна?

– Точно, – подтвердил Гейнс. – Его и спрошу.

– Ну и он скажет тебе то же самое!