Один хороший дракон заслуживает еще одного (ЛП)

— Видишь? — сказала она. — Это было так сложно? — она отклонилась на троне, улыбаясь в окошко уходящему солнцу. — Это ночь нашей победы, Джулиус. Северная Звезда убежала зализывать раны в другое измерение, и Три Старухи еще спят, и у нас еще не было шанса лучше, чтобы подавить оставшихся ледяных змей. Свена и ее младшая сестра уже были приглашены. Тебе нужно только стоять и напоминать о долге.

Она сказала это, словно оказывала ему услугу, но слова его матери встревожили Джулиуса. Он не знал, как она собиралась надавить долгом Кати, но ему все это не нравилось. Вряд ли Катя спасет ему жизнь, но она была его подругой, и друзья не использовали друг друга. Бетезде было все равно. Она вырвала Джулиуса из его дома, обидев его мага, чтобы он постоял рядом. К счастью, его мать не заметила нечто важное.

— Ты пригласила их, — нервно сказал он. — Но прибудут ли они? Три Сестры ненавидели нас с тех пор, как Хартстрайкеры стали кланом. Я знаю, что она обязана жизнью, и Иен точно работал со Свеной, но вряд ли она доверяет достаточно, чтобы принять приглашение на вечеринку от древнего врага в нашей крепости?

— Конечно, нет, — сладко сказала Бетезда. — Потому я убедилась, что приглашения она и Катя получили от тебя.

Джулиус моргнул.

— От меня?

Его мать широко улыбнулась, показывая острые и ослепительно белые зубы.

— Гениально, да? Белая Ведьма всегда была хитрой змеей. Она не приняла бы приглашение от меня, но кто может подозревать Хорошего Дракона в ловушке? — она рассмеялась. — Конечно, когда они согласились, мне пришлось убедиться, что ты будешь тут, но это была мелочь. Терпеть тебя несколько часов — маленькая цена за такую победу, не думаешь?

Самолет опустился, когда она закончила, и Джулиус смог скрыть ужас, пока терпел приземление. Если бы он не боялся так сильно за них, он был бы польщен тем, что Свена и Катя доверяли ему достаточно, чтобы их можно было заманить в такое. Но, хоть часть него не могла поверить, что его мать использует его хорошее имя вот так, остальной он гадал, почему его удивляли поступки матери. Бетезда еще ни разу не упускала шанс использовать события для своей выгоды, и теперь она втянула и его.

От этой мысли его мутило. Он провел остаток приземления, пытаясь придумать, как предупредить Катю и ее сестру, не предав клан. Он все еще работал над этим, когда самолёт остановился, и его мать изящно поднялась.

— Не смотри так, милый, — упрекнула она, Конрад пошел открывать дверь. — Ты еще ни разу не был так полезен для меня. Ты должен радоваться, особенно, когда тебе ничего не нужно делать. Если будешь хорошо себя вести сегодня, и все сложится, как должно, я буду рада снять с тебя печать. Разве не чудесно?

Она притихла и ждала ответа, но Джулиус молчал. Что говорить? Если бы он согласился, он обрек бы свою хорошую репутацию служить ловушкой для тех, кто ему доверял. Если нет, она обвинит его в неблагодарности и все равно его использует. Так работала его мать: не оставляла шансов, и приходилось плясать под ее дудку и благодарить ее за возможность.

Когда он не ответил, улыбка Бетезды увяла.

— Ты — жалкое подобие дракона, — она отвернулась. — Я даю тебе шанс за шансом, но разве ты их принимаешь?

Он вдохнул, чтобы возразить, но мать прервала его:

— Будь добр, Джулиус, — сказала она, глядя с лестницы, как люди суетились, встречая ее самолет. — Держи рот на замке. На вечеринке найди угол и стой там, пока я не скажу поступать иначе. Ты можешь это сделать?

— Да, матушка, — тихо сказал он, следуя за ней вниз по лестнице к дорожке, где Фрида, Хартстрайкер, которая служила секретарем его матери, уже ждала, чтобы проводить их на гору.

Джулиус ненавидел жизнь тут и не хотел снова смотреть на это место. Он хотел пойти медленнее, но голос за ним прорычал:

— Шевелись.

Джулиус резко поднял голову, Конрад спускался за ним, его большие руки были скрещены на широкой груди. Он посмотрел на двери на другой стороне взлетной полосы, и Джулиус понял намек, поспешил за матерью, как мышка. Его жуткий брат следовал за ним, замыкая строй, они оставили самолет людям-работникам и прошли в звуконепроницаемые автоматические двери в сложный комплекс горы Хартстрайкер.

Выглядело так же, как всегда. Джулиус не знал, что он ожидал. Его не было тут всего месяц. Его жизнь изменилась за эти четыре недели, и вернуться к тому же чистому зеленому ковру, золотым лампам и арке каменного коридора, полного людей-слуг, кланяющихся Бетезде, пока она проходила мимо, ощущалось нереально. Крепость больше не ощущалась как дом, неприятное ощущение, ведь недели назад он знал только этот дом. Он все еще пытался решить, что чувствовать, когда его мать провела их мимо лифтов, ведущих на разные этажи семьи, к особому позолоченному лифту в дальнем конце, он соединял общее основание горы с ее личным логовом у вершины.