Один хороший дракон заслуживает еще одного (ЛП)

Как все ее проявление власти, это длилось вечность. Джулиус застрял рядом с ней, и ему приходилось стоять и терпеть взгляды вечность, и это быстро становилось проблемой. Быть центром внимания драконов было бы кошмаром в любой ситуации, но почему-то страх бил по нему еще сильнее, чем он ожидал, колени дрожали, и тело напряглось от отчаянного желания убежать.

Он понял, что дело было в этом месте. Он нервно вытер пот со лба. От одного вида позолоченной пещеры, тронного зала Бетезды, всплывали плохие воспоминания. Тут ему пришлось доказывать матери, что он мог летать, выпрыгнув с открытого балкона в дальнем конце, пока Бетезда смотрела. Он чуть не разбился. Не из-за того, что плохо летал — с этой частью бытия драконом у Джулиуса проблем не было — но потому что от строгого взгляда матери он запнулся. В тронном зале она назвала его неудачником, вызвала встать рядом с ней у трона перед его родней, чтобы он видел то, что никогда не заслужит. Но, хоть старые воспоминания были плохими, у него была другая причина ненавидеть это место. Тут Бетезда запечатала его облик дракона.

Эту ночь он не хотел вспоминать, но было невозможно не думать о ней, когда он стоял на пороге места, где это произошло. Куда бы он ни смотрел — на огромный трон, стены с мозаикой из золота и драгоценных камней с его матерью в ее пернатом величии, гладкий каменный пол с темными пятнами — все напоминало ему о том, о чем он не хотел думать. Даже стоя на пороге рядом с матерью, он почти ощущал ее когти в своей плоти, пока она тащила его сюда из его комнаты, но он не мог уйти. Не мог даже отвернуться. И Джулиус делал единственное, что мог. Решительно смотрел поверх голов толпы.

Он всегда держал голову опущенной в присутствии матери, и только крыша ее тронного зал не вызывала неприятные воспоминания. Но даже это не было безопасной стратегией, потому что теперь Джулиус смотрел на то, что считалось самым жутким трофеем его матери: огромный череп размером с автобус, который висел под куполом потолка на зачарованных цепях.

В отличие от сохраненных голов в коридоре, эта была белой костью. Но огромный череп был самым дорогим трофеем Бетезды, потому что это была голова ее отца, Кетцалькоатля, древнего дракона, смерть которого дала Бетезде титул Хартстрайкер. И через выглядел не так, как в прошлый его визит.

Это отвлекло Джулиуса от страха. Череп Кетцалькоатля был самым дорогим сокровищем клана. Его мать не давала черепу быть пыльным, но тут что-то было не так. Он пригляделся, пытаясь понять, кто, когда дракон вышел из толпы и приблизился к еще купающейся во внимании Бетезде.

Не удивительно, что это был Иен. Дракон выглядел безупречно в своем деловом костюме, но его лицо было удивительно нервным, когда он кланялся над ладонью Бетезды.

— Матушка.

— Милый, — проворковала она, глядя на Иена, как на дорогой товар. — Где твоя пара?

Только одну «пару» Иен мог привести сегодня, но Джулиус не уловил запах Свены или кого-то из дочерей Трех Сестер в толпе, потому лицо Иена стало белым, как его галстук.

— Она немного опаздывает, — сказал он, поражая спокойным голосом.

Улыбка Бетезды увяла.

— Опаздывает?

Слово прозвучало как кинжал, Джулиус вздрогнул, и слово было направлено не на него. Но Иен был драконом, и он принял это, не скривившись.

— Мне дали понять, что у нее возникли трудности с сестрой, — спокойно сказал он. — Она скоро будет тут.

— Хорошо бы, — прорычала Бетезда, отвернулась, черные волосы сияли. — Раз нас заставляют ждать, я обойду гостей, — сообщила она. — Иен, ты со мной. Джулиус, найди угол и стой там. Когда Свена соизволит почтить нас своим присутствием, вернешься ко мне. Иначе я не хочу видеть и…

Голос Бетезды резко оборвался. Ее тело напряглось, застыло, словно кто-то нажал на паузу. Джулиус думал, что не мог насторожиться еще сильнее, но при виде его матери, застывшей на месте, его инстинкт выживания ожил с новой силой. Время, казалось, замедлилось, он посмотрел на толпу, искал угрозу среди красивых лиц, которая могла остановить Бетезду Хартстрайкер. Проблемы не возникло. Заметить дракона, который встревожил Бетезду, было просто, нужно было лишь проследить за убийственным взглядом матери.

В дальнем углу комнаты драконша в алом платье отдыхала у стены с мозаикой, пила виски. Когда она заметила Бетезду, драконша подняла рюмку, салютуя. Это все заняло не больше пяти секунд, но когда она опустила рюмку, Бетезда отвернулась от нее, сунула руку в руку Иена и пошла в толпу, ее золотые каблуки гневно стучали по камню. Джулиус все еще пытался понять, что увидел, когда большая ладонь опустилась на его плечо.

— Шевелись.

Жуткий приказ заставил его забыть о странной драконше. Он вздрогнул, повернулся. Конрад хмуро смотрел на него, словно бросал вызов ослушаться. Не желая получить перелом от хватки Конрада, Джулиус опустил голову и послушался, брат повел его к стене, пока они не добрались до угла тронного зала. Когда они попали туда, Конрад сжал его плечи и прижал Джулиуса к стене, а потом приказал:

— Оставайся тут.