Один коп, одна рука, один сын

— Снимай с нее скальп, — приказала она, протянув нож Джиму.

— Что? — переспросил Джим.

— Ты слышал.

— Послушай, это уже как-то…

— Снимай с нее скальп! — взревела Фрэнси.

Джим, сжав в ладони лезвие ножа, посмотрел на Крошку Мари, стоявшую у стены. Та и бровью не повела.

Фрэнси отступила на пару шагов. Вот теперь Джим и докажет.

Луиза сидела склонив голову и ждала. Пульс у нее уже не был ни ровным, ни спокойным.

— Вашу мать! — заорал Джим и, схватив ее за голову, вспорол кожу под линией роста волос.

То, что последовало дальше, было настолько чудовищно, что Фрэнси пришлось выйти и запить кофе из термоса таблетку лозека и таблетку собрила.

Вернувшись минут через пятнадцать в допросную, она увидела лежащую на полу, истекающую кровью оскальпированную Луизу. Пустой взгляд в стену. Тело время от времени вздрагивает. Рядом сидит и плачет Джим, на полу перед ним валяется окровавленный нож. Крошка Мари сидит, прислонившись к стене, и сосет таблетку глюкозы, чтобы не потерять сознание. Она не впервые видела всякие ужасы, но это оказалось чересчур и для нее.

Фрэнси достала из сумки шприц с клексаном (это жидкий гепарин) и велела вколоть его Луизе. Кроме того, она швырнула Джиму дезинфицирующие средства и бинты. Он подполз к Луизе, сделал ей укол в разодранное бедро, продезинфицировал и перевязал голову. Повязка сразу же насквозь промокла от крови, но кровоостанавливающее должно было вот-вот подействовать. Фрэнси не хотела, чтобы Луиза умерла. Пока.

Она села перед ней на корточки.

— Где у Зака штаб? — спросила она.

Луиза ухмыльнулась и потеряла сознание. Фрэнси встала, обошла помещение в растерянности от того, что Луиза до сих пор не заговорила.

— Как это может быть? — спросила она у Крошки Мари.

— Понятия не имею, — ответила та, — я бы не выдержала.

— Вот черт! Как мне ее…

Она снова подошла к Луизе и начала пинать ногами бесчувственное тело. Луиза очнулась и стала закрываться руками. Но Фрэнси было не остановить, она собиралась забить эту тварь до смерти.

— Бей лучше меня! — закричал Джим. — Тогда она заговорит!

Фрэнси остановилась. Он прав.

«Вот вам и братская любовь», — подумала она, посадив Джима на стул, на котором сидела Луиза, и начала бить его по лицу. Сначала Луиза едва реагировала, но, когда Фрэнси приставила лезвие ножа к волосам Джима, она прошипела:

— Да.

Фрэнси отпустила Джима.

— Что? — спросила она.

— Не трогай его, — сказала Луиза. — Он не виноват, он ничего не знал.

Луиза заплакала. Джим лежал, скорчившись на полу, и тяжело дышал.

— Рассказывай.

— Это дом в Бромме…[13] — еле разборчиво произнесла Луиза заполненным кровью ртом, — запущенный. Он в нем вырос, по-моему.

И она закашлялась, на пол полетели сгустки крови.

— Ну вот, не так уж было и сложно, — резюмировала Фрэнси.

Она подошла к Джиму, села рядом на корточки и положила руку ему на плечо.

— Мне жаль, — сказала она.

Он только кивнул.

— Что будем с ней делать? — поинтересовалась Крошка Мари.

— Возьмем с собой, — ответила Фрэнси, — я еще не решила, как поступить.

Крошка Мари взяла Луизу за руки и потащила ее к «доджу», уложила на заднее сиденье и села рядом, чтобы следить за ее состоянием. Фрэнси помогла Джиму дойти до машины и сесть на переднее сиденье, потом сняла с себя испачканную кровью одежду, сунула ее в пластиковый пакет, смыла кровь с лица и волос, вымыла руки.

Приведя себя в относительно пристойный вид, она переоделась, прыгнула в машину, и они уехали.

21 Стартовый состав

Фрэнси достала старую Библию (подарок на конфирмацию) и распятие (подарок одного парня-католика, который влюбился в нее, когда они путешествовали по Италии). Прощальный подарок после их мимолетного студенческого романа. Потом он еще довольно долго писал ей стихи и посылал в надушенных конвертах, но Фрэнси ни разу не ответила этому милому, симпатичному парню, прекрасному любовнику, ведь с ее стороны о любви не было и речи. Но теперь она нашла распятие в одной из двух стоявших на чердаке коробок с надписью: «1994 год» — и положила его на пол рядом с Библией.

Было очень раннее утро, еще не рассвело. Фрэнси зажгла свечи и соорудила в тайной комнате что-то вроде алтаря. Она стояла на коленях перед Библией, распятием, при свечах, в банном халате и тапочках, — и ее душу наполнял смертельный страх.

Великая решающая битва.

Возможно, она состоится именно сегодня.