Один на льдине

— Теперь ты не сирота, у тебя есть и мама, и папа, — заверил дочь Влас.

— Мама, дядя правду говорит или шутит?

— Конечно, правду, дурочка. Я вместе с папой покупала тебя совсем крошечной на базаре.

— Так ты правда-правда мой папа?

— Правда, и притом самый настоящий…

После обеда Ирина уложила дочку спать, и Влас только тогда почувствовал, как он устал за эти несколько дней. Однако не настолько, конечно, чтобы Ирина посчитала его слабаком. Он обнял ее и стал целовать. Ирина отвечала на его ласки, но когда он увлек ее к дивану, она вырвалась из его объятий.

— Давай, Слава, обойдемся без этого.

— Почему ты так решила?

— Я очень уважаю Лалинэ. Она мне доверяет, и я не хочу ее обманывать.

— А ты знаешь, что она разрешила мне бывать у тебя?

— Может быть, но я представляю, чего ей это стоило.

— Я с вами скоро с ума сойду, — откинув голову на спинку дивана, вздохнул Влас.

Присев рядом, Ирина ласково погладила его по руке.

— Я тебя очень люблю, потому и согласилась на знакомство с твоей женой. Я знала, что ты ей меня в обиду не дашь. Все получилось очень хорошо, мы с Лалинэ поняли друг друга. Ты не обижайся, я просто еще не осознала, что ты мой на три дня.

— Я хочу сейчас, — словно капризный ребенок, потребовал он.

— Мы, Слава, не животные, поэтому должны владеть своими инстинктами.

— Ты знаешь, сколько лет я терпел и владел своими инстинктами, укрощая их? И вот сейчас ты заставляешь меня опять сдерживаться.

Послё минутного молчания, обдумав услышанное, Ирина подняла голову с его груди и произнесла извиняющимся тоном:

— Прости меня, Слава, может, я и не права со своими идиотскими рассуждениями.

Поднявшись с дивана, она молча стала снимать с себя платье. Увидев, что она раздевается, как покорная рабыня, Влас резко вскочил с дивана.

— Нет, Ирина, так не пойдет. Мы действительно не должны уподобляться животным, а поэтому давай сдержим свои инстинкты до вечера.

Тут без психолога было видно, что коса нашла на камень. Столкнулись два характера, две противоположности. Власу трудно было решиться и уступить желанию Ирины, но он такой шаг сделал.

— Ты обиделся на меня? — со слезами на глазах спросила Ирина.

— Нисколько, — промолвил Влас.

— Я же вижу по твоим глазам, что ты сказал мне неправду.

— Ну если и обиделся, то самую малость, — с улыбкой признался он.

— Давай лучше парочку часиков отдохнем вместе с дочкой, поговорим, — предложила Ирина.

Им было что рассказать друг другу. Они не знали, когда еще им предоставится такая возможность, тем более что выяснение отношений на потом они не собирались откладывать.

Вечером, перед приходом гостей, они быстро накрыли в комнате стол. Угощение было богатым — черная икра, балык, сыр, колбаса, фрукты.

Конечно, на свою зарплату уборщицы такой стол Ирине накрыть бы не удалось, но теперь она могла себе позволить хоть раз шикануть перед гостями, тем более по такой радостной причине.

В кумовья Ирина взяла две супружеские пары своего возраста — Сергея с Ольгой и Николая с Верой. Они оказались простыми людьми, без амбиций и предрассудков. С ними Власу было легко, они вели себя доброжелательно, предупредительно. Никто за столом не пытался показать себя значимее других, умнее, красивее.

К часу ночи веселье выдохлось. Все было съедено и выпито, танцы и песни утомили. За столом не пила только Ирина, но она была пьяна от посетившего ее квартиру счастья.

Прощаясь с кумовьями, Влас на всякий случай записал их адреса в блокнот, а у Сергея с Ольгой, которая работала медсестрой, имелся к тому же телефон. В свою очередь, он пригласил их к себе в гости, сказав, что они могут приезжать в любое время, и дал их с Лалинэ адрес.

Глава двадцатая

Лучше поздно, чем никогда

Умный человек отличается от дурака-критика　

тем, что своим трудом заставляет уважать себя.　

Тогда как дурак, критикуя других, не видит　

своих недостатков и не прислушивается　

к мнению большинства.

Автор

Влас проснулся с больной головой. Слишком много было выпито вечером. Он знал, что любители, какими оказались его кумовья, могут выпить спиртного больше любого алкоголика, а он, как мальчишка, не хотел от них отстать. От спиртного он давно отвык и теперь пожинал плоды своей несдержанности.

— Может, тебе таблетку от головной боли дать? — пожалела его Ирина.

— Лекарств не употребляю.

— Ну тогда тебе поможет стакан крепкого чая, — предложила Ирина.

От чая ему действительно полегчало и вернулось вчерашнее игривое настроение. Поймав Ирину за талию, когда она хлопотала возле него, он со смущением произнес:

— Так хотелось вечером поговорить с тобой в постели по-мужски — и не получилось, уснул.

— Кто же виноват, что сон оказался для тебя дороже меня? — подковырнула его Ирина.

— Что и говорить, фраернулся я перед тобой как мужчина, но сегодня уж постараюсь себя реабилитировать.

— Пора уж, — засмеялась она, — а то слишком долго ты грозишься…