Один на льдине

С тех пор как коммунисты уступили политическую и экономическую власть демократам-оборотням, падение стоимости рубля по отношению к американскому доллару стало системой. Первый обвал рубля был в 1991 году, потом пришел «черный четверг», а за ним и «черный понедельник» — 17 августа 1998 года. Доверие народа к правительству было подорвано. Политика геноцида, попрания конституционных прав народа стала очевидной, трудящиеся всех регионов страны перешли к неповиновению и пассивному сопротивлению политике «демократов». То тут то там вспыхивали забастовки, люди объявляли голодовку, перекрывали железнодорожные пути, переходили от экономических требований к политическим — отставки правительства и завравшегося президента.

Брошенные на произвол судьбы, люди сами начинали искать выход из той тупиковой ситуации, в которой они оказались.

В зависимости от материального положения одни граждане запасались солью, спичками. Другие мешками скупали продукты питания, третьи вкладывали свои капиталы в недвижимость, четвертые покупали золото, драгоценности. Пятые, накопив приличный капитал в иностранной валюте, всеми правдами и неправдами переводили его в надежные иностранные банки.

Поэтому нет ничего удивительного, что ежегодно из страны вывозится пятнадцать миллиардов долларов. То есть вывозится больше, чем Россия получает от западных банков в виде кредитов.

На такой нездоровой экономической и политической почве в стране появились как грибы после дождя тысячи коммерческих банков и структур типа МММ, «Инсар», РДС и других, основной задачей которых было не улучшение работы кредитно-финансовой системы страны, а личное обогащение. А потом банкротство и исчезновение. И появление в какой-нибудь тихой стране уже состоявшимся богачом, с приличным собственным капиталом.

Вот именно такой коммерческий «Зарабанк» был открыт Николаем Александровичем Хворостовым в городе N. В свои тридцать четыре года он стал его управляющим. Экономист по образованию, с десятилетним стажем работы по специальности, с тонким, изворотливым умом, Хворостов легко справлялся со своими обязанностями.

Поручителями «Зарабанка» выступили три завода и одна номерная военизированная автоколонна, но в уставный капитал банка они не вложили ни копейки. Правда, все свои финансовые операции осуществляли через этот банк. Уставный капитал в двести пятьдесят миллионов рублей составляли средства нескольких воровских группировок, которые через банк отмывали средства, добытые преступным путем.

Хворостов являлся их представителем в мире бизнеса. Два его заместителя были глазами и ушами настоящих учредителей банка. Без их согласия Хворостов не имел права распоряжаться средствами банка, которые медленно, но целенаправленно перекачивались в западные хранилища, оседая на счетах воровских авторитетов и их доверенных.

Внешне «Зарабанк» выглядел надежным, рентабельным, поэтому клиентов хватало. Проверка его работы налоговой инспекцией и городскими финансовыми службами никаких нарушений не выявила. И в этих организациях «Зарабанк» постепенно завоевал доверие.

Но вполне солидная по нынешним временам зарплата Хворостова уже явно не устраивала; он хотел развернуться пошире, используя возможности «Зарабанка» и силу своих тайных покровителей. Он давно понял, что закон — это тормоз для его проектов и, соблюдая его, капитала не сколотить. Но одному с делом, которое он задумал, было не справиться. Нужна была помощь профессиональных преступников.

И если учесть, что он работал под крышей нескольких воровских группировок, то найти помощников особого труда не составляло. Но одно дело — теория, другое — практика. А практика предполагала жестокость, кровь, трупы. Страх пока удерживал его от желания выпустить джинна из бутылки. Со страхом он боролся несколько месяцев, но желание разбогатеть любым путем не давало покоя. Он предвидел и провал, обдумывал даже варианты исчезновения, ухода «на дно», где можно отсидеться, спрятаться от правоохранительных органов. Но вся надежда была на везение.

Долгие размышления привели его к окончательному выводу: если не рисковать, то нечего думать о вилле за границей, солидном счете в западном банке, машинах, красивых женщинах и прочих прелестях свободного мира.

«Многим везет, почему же я боюсь и думаю, что моя затея закончится трагедией? Я же все продумал до мелочей. План блестящий, команды на устранение боевики будут получать не от меня, а от других лиц. Даже если мы подзалетим, то милиции трудно будет доказать мою вину и разобраться во всей той каше, которую я заварю. Ведь всю грязную работу будут делать другие, у кого голова клином вверх, а я в это время буду находиться в стороне. Как говорится, ничего не знаю, моя хата с краю».

И Хворостов решился.

Прежде всего он связался по телефону с Тимофеем Дмитриевичем Джереловым, одним из вкладчиков банка, возглавлявшим воровскую группировку, где его знали как Копченого. Встретиться договорились в городской роще, в небольшом неприметном кафе, огороженном со всех сторон камышом.