Один на льдине

— Когда я, будучи в семье Меченого, по его приказу ликвидировал мешающих ему и меня замели менты, Меченый и пальцем на ноге не пошевелил, чтобы выручить меня. Я никого ментам из своих подельников не выдал, а ведь за мокруху сваты могли приговорить меня к вышке. Слава Богу, приговорили только к пожизненному заключению. Меченый помог мне бежать из колонии. Ты думаешь, в знак благодарности за мою верность? Херушки в ушки! Он решил использовать меня в прежнем качестве киллера. Так что если бы я по-прежнему стал мочить его противников, то второй раз мне бы вышки не избежать. Я умею делать деньги, это мой недостаток. Я вынужден был заработать Меченому шестьсот кусков в баксах, чтобы он отпустил меня из своей семьи. Теперь я не верю ни паханам, ни смотрящим, ни положенцам — никому! Верю только самому себе, зная наперед, что сам буду отвечать за свои долги и подвиги.

— Ты, Влас, матерый волк, таких, как ты, мало. В основном воры без поддержки таких же, как сами, обходиться не могут.

— Я тоже один не могу жить, поэтому примыкаю к тем, с кем мне выгодно идти в одном направлении. На меня никто из моих попутчиков не обижается, так как я сразу предупреждаю: до такого-то пункта мы идем вместе, после — наши пути разойдутся.

— Ты живешь только для себя. Такую вольность я себе позволить не могу.

— Вы, законники, привыкли командовать кодлами. А мной только командовали, я постоянно был исполнителем чужой воли. Теперь же я работаю лишь на себя и на свою участь не жалуюсь.

— Я твоей участи не завидую, мною тебе никогда не стать. На этом закончим разговор. Значит, так, ваш побег состоится послезавтра, как только будет дан отбой. Колесо моей помощи я запускаю в оборот. Запомни — теперь назад хода нет.

— Если Умник не откажется от побега, одному мне на волю рваться понта нет, — счел нужным уточнить Влас.

— Само собой разумеется, — согласился Дикий, считая разговор завершенным.

После ухода Дикого Влас присел на мягкое сиденье от грузового автомобиля, которое служило ему в качестве дивана, и, закурив сигарету, задумался: «Я, кажется, сказал Дикому то, что хотел. Он мою наживку проглотил, я бы сказал, с аппетитом. Правда, толковище с ним — довольно трудное и напряженное занятие. Если забудешься, с кем говоришь, то можно переиграть и выдать себя. Все время надо было держать ушки на макушке. Устал, не мешало бы немного отдохнуть». Но его намерению не удалось осуществиться. До конца рабочего дня он не смог даже присесть. Его поход на склад, а потом беседа с Диким собрали толпу зеков у входа. Кому-то нужен был инструмент, другим сверла, третьим прокладки…

Работая с ними, Влас снова перебирал в памяти разговор с Диким, искал, не было ли в нем зацепки для положенца, которая в будущем могла подорвать его репутацию путевого вора в зековской среде, но, к своему удовольствию, таких зацепок не находил. Однако не был уверен в этом на все сто процентов. Надо знать воров, как он их знал, чтобы понимать, как они непредсказуемы в своих выводах и поступках. Поэтому он не мог позволить себе расслабиться. Тем более что вечером ему предстоял еще один раунд трудного разговора с Умником. Он собирался выставить Умнику ряд требований, без строгого выполнения которых компаньоном ему не было смысла совершать побег.

Вечером Влас встретился с Умником на спортивной площадке и по его довольному лицу понял, что Дикий уже успел сообщить тому о его решении помочь с побегом.

— Я отправляюсь с тобой в побег, но при условии выполнения всех моих требований.

— Каких?

— Ты знаешь, что до сегодняшнего дня я не хотел бежать, но поддался твоему уговору в расчете на вознаграждение в сто пятьдесят кусков зеленой капусты. Дальше будет так. Я помогаю тебе бежать, ты со мной рассчитываешься, и я опять возвращаюсь в свою хату. А тебе желаю, чтобы ты уехал, куда тебе хочется. Однако запомни: если когда-нибудь попадешься ментам, ты не должен им ничего говорить о моей помощи и о том, что давал мне баксы, то есть весь побег ты берешь на себя. Ты мне такое слово даешь?

— Обещаю!

— Поклянись жизнями своей и своих детей!

— Клянусь, что никогда тебя не выдам ментам.

— Если нарушишь эту клятву, я тебя достану в любой хате и сумею жестоко наказать. Такой участи не избежать и твоей семье. Помни, что в прошлом я киллер и убивать людей было моей профессией. А чтобы у тебя не появилось желания выдавать меня, ты должен понять элементарную истину: если тебя после побега поймают одного и ты все возьмешь на себя, сват может добавить тебе от нуля до трех лет лишения свободы, тогда как за групповой побег они пришпандорят каждому из нас до восьми лет. Улавливаешь разницу в мере наказания за побег из колонии одного человека и группы лиц? А два человека — уже группа.

— Влас, я не ребенок и легко ухватываю прописные истины.