Один на льдине

С этим Калистрат был согласен.

— Кстати, меня в тот день хозяин тоже вызывал к себе и пытал о побеге, как какого-то фраера. Пришлось с ним даже немного поругаться, — сообщил членам совета Дикий.

— У меня к Власу больше вопросов нет. Кто желает с ним потрекать — прошу, — наконец-то отстал Калистрат.

— Влас, как ты считаешь, почему Умника с Щукой и его парнями поймали менты? — спросил Алтаец.

— На это ответа у меня нет. Но на собственном опыте убедился: чем меньше людей участвует в том или ином деле, тем оно успешнее. Вот почему одному на льдине мне не так уж и холодно.

— Смотрю я на тебя, Влас, вроде неплохой ты человек, но ведешь себя в зоне как-то ненормально, поэтому вечно твое имя на языках крутится, — заметил Кучерявый.

— Я порядок знаю и его не нарушаю; какие ко мне претензии?

— Из малолетки к нам постоянно переводили «девочек». Мы специально подсылали к тебе нескольких. Ни с одной ты не пожелал расслабиться. Почему?

— Это мое дело и никого не касается.

— Нет, ты уж членам совета ответь! — стоял на своем Кучерявый.

— Я, уважаемые, не только петухам не хочу глину месить, но и, когда выйду, ни на одну шмару не гляну, чтобы с ней голодуху утолить.

— Уж не в монахи ли ты собрался? — ехидно спросил Калистрат.

— Мы тут сидим, маемся, разной дурью занимаемся, а наши жены в это время добывают для семьи кусок хлеба, ждут нас. Почему я должен быть скотом перед матерью своих детей?

— Все понятно, можешь быть свободным, — распорядился Дикий при недоуменном молчании членов совета.

После ухода Власа молчание затянулось. Каждый по-своему переваривал в голове его слова.

— Вот тебе и один на льдине. Кто мог подумать, что среди нас могут находиться такие идейные! — не скрывая удивления, но польщенный, что такие зеки все же есть среди них, произнес Серый.

— Самый настоящий артист, запудрил нам мозги, — не согласился с ним Калистрат.

— Спектакль слишком затянулся, — заметил Дикий.

— Артист он или не артист, но с нами ему долго не сидеть. Я слышал, он начал искать канал, кому дать на лапу, чтобы освободиться досрочно. Хочет сделать УДО и своей шестерке, — поделился еще одной новостью Циркуль.

— При его бабках, думаю, у него проблем с УДО не будет, — заметил Кучерявый.

— Вот бы выдурить у Власа зеленую капусту с его огорода, — мечтательно произнес Калистрат.

— Попытка не пытка, но помни, что Влас — ликвидатор. Его шестерка — такой мясник, да еще с придурью, завалит любого, кто посягнет на его хозяина. Ну а получится у тебя их надуть и забрать капусту, я препятствие тебе чинить в этом не буду, — заверил его Дикий, давая понять Калистрату, что никакого личного интереса в отношении Власа не имеет.

Калистрат сразу понял настроение Дикого.

— Значит, даешь мне его на съедение?

— Он ведь один на льдине, пусть сам и выкручивается.

Сразу брать на себя опасное дело Калистрат не решился. Он мог сделаться посмешищем, не сдержав свое слово. Поэтому высказался дипломатично:

— Да, задумка интересная, стоит покумекать.

Глава одиннадцатая

Одни разочарования

Если человек, совершая преступление,

остается безнаказанным — ему просто везет.

Если он за содеянное зло наказывается законом —

это естественная закономерность.

Автор

Умник тяжело переживал не только факт своего возвращения в зону, но в еще большей степени — изъятие у него всех денег. «Спрашивается, для чего я рисковал своей жизнью? Теперь же, ко всему прочему, на много лет обрек себя на невыносимые мучения и унижения, которые меня ждут в колонии».

Чашу терпения переполнило сообщение следователя Павлова о том, что за ним, когда он покинул дом Екатерины, люди Щуки установили наблюдение. Как им удалось остаться незамеченными, он понять не мог.

Выходит, если бы работники милиции своевременно не задержали Щуку с его парнями, то неизвестно, чем могла бы закончиться для него та злополучная ночь. Возможно, они не только ограбили бы его, но и убили. Такая подлость Щуки, человека Дикого, ожесточила Умника против них всех. Поэтому он рассказал о них следователю все, что знал. «А ведь Влас меня предупреждал, чтобы я не доверялся Дикому и его людям», — думал иногда Умник с благодарностью.

Будучи образованным человеком, Умник отлично понимал, что, если даст показания на Власа как соучастника своего побега, следователь вменит ему групповой побег из зоны, что было не в его интересах. Да и деньги, которые он заплатил Власу за помощь, ему не вернули бы, а обратили в доход государства. Так что предавать Власа не было никакой выгоды. Побег из колонии Умник полностью взял на себя.

Таким образом Влас избежал ответственности за соучастие в побеге.

За побег Умник получил год лишения свободы, который прибавился к четырнадцати неотбытым, и был этапирован в другую колонию строгого режима.

От былого толкового и перспективного экономиста осталась всего лишь, как насмешка, кличка Умник.

Глава двенадцатая

Досуг зеков ИТУ