Один на один

Смоленское, наверное, самое странное и загадочное кладбище в Питере. Саша ненадолго остановился около обнесенного прочной старинной решеткой участка Кононовых. Как всегда, защемило сердце при виде безнадежно ласкового: "Шусенька Кононова. 1932 - 1936". Как всегда, поразился красоте мозаики на памятнике Николая Николаевича Кононова... Эх ты, а ведь на три года моложе Мишки... Прошел мимо часовни Ксении Блаженной. Какая-то женщина стояла, прижавшись лбом к стене часовни. Саше показалось, что он только что видел ее на похоронах.

Ксения всегда была любимейшая бабушкина святая.

"Какие смешные люди, - говорила Оксана Сергеевна, возвращаясь "от Ксении", - пишут записочки и суют во все щели и трещинки часовни. Небось, думают, что ночью Ксения сама вытаскивает их и читает? Жуть какая!" - Бабушка всплескивала полными белыми руками и смеялась.

О чем бы попросить? Саша с горечью понял, что, по большому счету, ему, оказывается, незачем тревожить добрую святую. Давным-давно он вышел из того возраста, когда простодушно и искренне просят о невозможном.

Когда умер дед, четырехлетнему Сашеньке, жалея, сказали, что дедушка просто уехал. Далеко-далеко. Маленький Саша не то чтобы очень любил деда, но ждал его потом очень долго. Даже после того, как жестокие соседские дети объяснили, что это - полная безнадега. Почти год спустя на соседней улице Саша увидел гуляющего с внуком солидного старикана, до боли похожего на "уехавшего" дедушку. Детская логика немедленно подсказала страшный в своей простоте вывод: дедушка вернулся, но перепутал адрес! И теперь живет у чужих людей, гуляет с чужим мальчиком!

Два часа рыдающего Сашу отпаивали валерьянкой. А потом сказали: все, парень, ты уже взрослый человек, а потому знай: дедушка умер. Навсегда. Его положили в деревянный ящик и закопали в землю. Больше ты его не увидишь. Никогда.

Сашу немедленно вырвало всей выпитой валерьянкой, а слово "никогда" прочно вошло в сознание.

Эх, Мишка, Мишка, мы ведь и расстались-то с тобой не по-человечески. После этой гнусной забегаловки с пивом по девять тысяч Шестаков, не оборачиваясь, поехал на работу. А Саша - в общагу.

У Саши появилось странное ощущение, будто он куда-то опаздывает. Сейчас, сейчас... Вот она, потерянная мысль: что за чушь говорила та гнусная девица в кафе, когда Шестаков собрался уходить? Что-то вроде: "... недолго тебе осталось пиво пить..."? Хорошо бы, койечно, найти эту ведьму, тряхнуть ее хорошенько за шкирку, спросить построже: откуда знаешь? Чего языком своим поганым мелешь?

Саша не заметил, как свернул, не доходя до бабушкиной могилы, на главную аллею к выходу. Прости, бабуля, я потом к тебе зайду. Сейчас недосуг - слишком много вопросов у меня накопилось.

Да нет, конечно, не поехал Саша Самойлов разыскивать ту глупую бабу. "Тихорецкий, 3", - повторял он про себя, стоя на эскалаторе. Господи, а квартира? Сейчас, сейчас... Мишка, где же твой "метод Шерлока Холмса"? Ну? Думай, думай. Что нам еще известно? Мишка, кажется, обмолвился, что у них, на Тихорецком, на окнах - решетки. Ага. Значит, первый этаж. Это уже хорошо...

Сашина дедукция не пригодилась, потому что, подойдя к дому номер 3, он сразу же увидел Валерку и Носатую.

- Молодец, - кивнул Саше Дрягин. - Я знал, что ты приедешь. Меня Наталья Гавриловна домой к ним звала, а я решил - нет, сюда.

Петухова задумчиво посмотрела на Сашу, протянула руку:

- Таня.

- Саша. - Так, наверное, никогда не научусь здороваться с женщинами. Ну, не целовать же, право слово, протянутую руку? Просто пожать? А как? Крепко еще больно сделаешь. А еле-еле - слабаком посчитают. Вот и думай.

- Мы ждем кого-то? - спросил Валера.

- Да. СССР должен подъехать. Он с Мухиным сейчас разговаривает. - Татьяна кивнула кому-то в окне.

- Кто подъедет?

- СССР. Профессор наш.

- Ну и кликуха.

- Не кликуха, а аббревиатура, - строго сказала Петухова. - Савелий Сергеевич Струмов-Рылеев. Научный консультант "Выборгских крысоловов". Ясно?

- Ясно, - отчеканил Валера. - Я слышал, заморочки у вас какие-то с ментами?

- Нет, уже все нормально, разобрались. Ружья у нас зарегистрированные, все законно. Еще вчера утром все вернули.

Саша стоял, тупо разглядывая ствол дерева, не понимая и половины того, о чем говорили Валерка с Носатой. Какие ружья? Вернули? А что - забирали?

- Ну вот, слава Богу, приехали. - Петухова быстро направилась к подъехавшей БМВ. Оттуда неуклюже выбирался давешний пожилой дяденька, который на кладбище подошел к Мухину. За ним следом появился и сам Толик.

- А что случилось? - тихо спросил Саша. Спрашивал-то он про ружья, а Валерка ответил про Мухина.

- Переживает он очень. Себя винит.

- Почему?

- Когда этот псих Мишку ударил сзади, Мухин, вместо того чтобы помочь, сознание потерял.

- Почему? - повторил Саша, чувствуя, что превращается в дерево с макушки до пят.

- Кровь увидел, - ответил Валера. И, заметив брезгливый Сашин взгляд, быстро заговорил: - И не корчи тут из себя. Научный факт, между прочим. У нас одного летеху так комиссовали. Здоровый мужик, камээс по пятиборью, а как кровь увидит - бац, и в обморок.