Один над нами рок

Пари, раз, два, три!” – застрявшая пуля торчала из его лба. Уже в глубокой старости, незадолго до наступления третьего тысячелетия, он вдруг однажды выкрикнул: “Четыре!” – так громко, что сбежался весь институт во главе с ректором. Но это достижение так и осталось единичным, хотя за повтор ректор обещал вахтеру премию в размере месячного оклада.

Умер этот необыкновенный человек на трудовом посту, настолько при этом не изменившись, что его три дня принимали за исполняющего служебные обязанности. На четвертый день гроб с ним был выставлен в вестибюле для гражданской панихиды, а на пятый как лицо, не имеющее родственников, он был приватизирован институтом и расчленен студентами младших курсов. Его кости со временем смешались с другими безымянными учебными пособиями, но череп с торчащей изо лба пулей содержался, как раритет, в стеклянном шкафу, из которого и был выкраден будущим главврачом психушки, в то время отпетым хулиганом.

Но хулиган хулигану рознь. Другой бы стал играть черепом-раритетом в футбол, будущий же главврач бережно хранил его, таская за собой по общежитиям и частным квартирам, пряча от чужих глаз в чемодане, накрывая сверху толщей плохо выстиранного белья.

Пришла пора, и он женился – на девушке легкого поведения, но не в сексуальном смысле, а в бытовом: все, что главврач зарабатывал, она тут же тратила. Сексуально же она была как раз наоборот, к моменту женитьбы девственницей, и всю последующую жизнь не могла простить себе, что так опрометчиво рассталась с нею: думала, что главврач – принц; он ее обманул, сказав, что принц.

В контексте этот обман выглядел следующим образом. “Уж не принц ли ты, что так нахально предлагаешь мне свои руку и сердце?” – надменно спросила она, считая себя необыкновенно красивой. И отец с матерью так считали, все родные и двоюродные бабушки, родные и двоюродные тетки. А дядя из Гомеля в поздравительных телеграммах ко дню рождения так и передавал с помощью радиоволн:

“Поздравляю нашу красавицу…” – то есть о ее красоте знал даже мировой эфир.

“Да, я принц,- ответил будущий главврач психбольницы.- Только королевская во мне не кровь. А верхняя лобная извилина.

Разумеется, и остальные ей под стать”.

“А что такое верхняя лобная извилина?” – поинтересовалась девушка.

“Гирус фронталис супериор,- переводом на латынь объяснил будущий главврач.- С ее помощью я затмлю не только Парацельса, но и самого Александра Македонского. Он забегает у меня шестеркой”.

Дальше претендент на руку и сердце рассказал девушке о своих жизненных планах. Женившись на ней, он, не откладывая в долгий ящик, тут же изобретет какую-нибудь против чего-нибудь вакцину и станет ездить по разным странам, вкалывая ее как простым людям, так и властителям. И молодая жена будет ездить вместе с ним – от дворца к дворцу, от хижины к хижине, и все будут рукоплескать ей, как женщине, сохранившей девственность до самого окончания своего девичества. Журналисты будут спрашивать: “Как вам это удалось?” И его они тоже будут спрашивать: “Как вам это удалось?” – насчет создания вакцины. И оба они будут с улыбкой отвечать: “Бог дал нам к этому талант”. А потом какой-нибудь американец воскликнет: “Желаю, елки-палки, выстроить завод этой вакцины размером в тыщу гектаров. Чтоб буквально залить ею мир.

Продайте мне ее секрет за один с половиной миллиард…”

Вот тут девушка, что называется, и сломалась.

“Дулю, за полтора! – закричала она.- За два!”

“Ну, это если повезет”,- трезво оценил шансы будущий главврач, и они поженились. Он стал работать в психушке – сначала завотделением, а когда через десять лет – главврачом, то ему выделили квартиру – однокомнатную, но зато с видом на восходящее солнце.

Он стал каждое утро любоваться этим восхождением, а жена не стала: ее по-прежнему волновали только восхождение мужа и возможность выторговать у американца лишних полмиллиарда.

“Когда же ты изобретешь свою вакцину? – спрашивала она сначала печально, а потом и с криком: – Где твоя чертова вакцина, негодяй?”

“Никак не приходит в голову”,- отвечал он.

Судьба над ним сжалилась. Не вдохновив на изобретение полуторамиллиардной вакцины, она подбросила ему другую возможность разбогатеть, правда, на сумму гораздо меньшую. За год до описываемых событий в больницу явился бритоголовый парень с шеей толще талии и, глядя главврачу промеж глаз, сказал, что срочно желает на несколько месяцев отключиться от созидательной деятельности. После чего со словами “А это аванс” достал из широких штанин пачку денег толщиной в “Войну и мир”.