Один плюс один

Ты права:
Я вернусь стрелой под левою лопаткой
Алкиноя.

Ты права:

Я — давно уже не рыжий-конопатый,
Я — иное.

Ты права:

Над развалинами Трои в эту полночь
Плачут совы.

…Прочь засовы!

Ты права:

Я к тебе иду по трупам, не по морю,
Как умею.

Ты права:

В жилах плещутся Олимповы помои,
В сердце — змеи.

Ты права:

Я — мертвец, я — бог, я — память,
Я — убийца.

…Дай напиться!

Ты права.

Лунной пылью, мертвой грудой у двери
Пали нимбы.

Отвори!

Кто б я ни был!..

XIV. Мост над океаном

Мне вечно стоять на пороге,
Не смея войти.
Я — раб бесконечной дороги,
Я — пленник пути,

Мне вечно сражаться под Троей,

Не смея уснуть,
Мне надо удвоить, утроить
Убитых казну,

Мне вечно стрелу за стрелою, —

В двенадцать колец,
Мне вечно, скалу за скалою, —
На хрупкий скелет,

Надгробьем, плитою, курганом,

Чтоб мертвый не встал…
Мечтой над седым Океаном —
Пролеты моста.

XV. Мой выход

Я снова играю в знакомом спектакле:
Вернуться к Итаке прекрасно, не так ли?!
Проснуться нагим на ладони залива,
Где дремлет скала и трепещет олива.

Сегодня, конечно же, будет иное:

Не лук, не стрела в кадыке Антиноя,
Не меч, исторгающий душу с размаха,
Не страшное счастье в лице Телемаха.

Я снова дойду до знакомых ворот

И снова надежда последней умрет.

XVI. Одиссей у Алкиноя

— Здесь медовей вино, здесь и нимфы куда голенастей,
Чем у вас на туманной Итаке, в козлиной глуши, —
Ну зачем тебе снасти, корабль, приключенья, ненастья?
Ты умом пораскинь, хитроумный, куда ты спешишь?

— Да, ты прав, богоравный, у вас и пирушка, и нимфы,

И прекраснее жизнь, чем на сотне козлиных Итак,
А на мне гончей сворой повисли клыкастые мифы,
И пульсирует сердце не в такт: это так, это так…

Если я, хитроумный, настолько обижен судьбой,

Мне ль желать, богоравный, судьбой поменяться с тобой?

XVII. Лабиринт