Один поцелуй до другого мира (СИ)

«Я не одна… Феникс — мужчина, рожденный алой жрицей. Такое и раньше происходило редко, а теперь практически невозможно. История с Робом случайность. Он всего лишь хотел поцеловать одну из нас, а она была не против, поэтому древняя магия сработала...»

Еще долгие несколько секунд Ива пыталась осмыслить прочитанное, и догадавшись вскрикнула. Обрывки информации, недомолвки — все сложилось в единую картину.

И теперь Ксандор стоял перед ней и ждал ответа, а Ива дрожала и никак не могла произнести это вслух.

— Ты… Ты…

Он, уже не на шутку волнуясь, положил ладонь на ее разгоряченный лоб.

— Ива, тихо, тихо. Все хорошо.

А потом поднял на руки и посадил к себе на колени.

— Так! Выдохни! И просто скажи!

Она зажмурилась и быстро заговорила.

— Ксандор! Ты и Роб сыновья женщины, которая была одной из нас. Алой жрицы. Ее магия исчезла, когда она вышла замуж, но не бесследно. Магия передалась по наследству. У алых жриц рождаются только девочки, мальчики не рождались уже сотни лет, поэтому и странников не было. По мирам могут путешествовать только алая жрица и феникс. Ты феникс, Ксандор. Не знаю, что это значит. И ты тоже наверняка не знал, к чему это может привести. И Роб не знал. Он поцеловал одну из нас, а она ответила на поцелуй. Это случайность, всего лишь случайность.

— Просто случайность… — повторил Ксандор каким-то неживым голосом. — Никакого злого умысла…

— Конечно, нет! Но то, что ты говорил, Ксан! О любви к алой жрице. О том, что она пыталась тебя убить… — Ива невольно перешла на шепот, внутри все подрагивало от ужаса. — Ты ведь говорил о матери, верно? Она пыталась тебя убить? Я не верю!

— Не веришь? — он сжал ее плечи чуть сильнее, чем следовало, и голос, хотя он старался говорить спокойно и ровно, выдавал его боль. — Тем не менее это правда.

— Расскажи все.

— Нет.

— В таком случае я не расскажу, как найти Роба и вытащить его.

Он застонал чуть слышно, а Ива, сообразив, что подсказка содержится на листах, которые она все еще держала в руках, принялась неистово комкать их и рвать на части. Ксандор догадался секундой позже, но, когда его сильные руки завладели обрывками бумаги, понять, что записано на клочках, было уже невозможно. Ива встала с его колен и с грустью наблюдала, как Ксандор, шипя и ругаясь, пытается приладить друг к другу измочаленные листы.

Обрывки строк мелькали перед глазами Ивы, и она отвернулась, чтобы не видеть. Она и так поняла все слишком хорошо. «Нет, иначе никак… Больно будет недолго… Ива, пожалуйста, ради всех нас… Это единственный шанс…» Ива прижала к губам кончики пальцев, губы предательски прыгали. «Ива, пожалуйста, ради всех нас», — написала Фиалка, прежде чем упасть без чувств. Ива боялась, но если это действительно единственный выход, то она готова. Но сначала Ксандор должен рассказать ей свою историю от начала до конца.

— Что ты задумала? — строго спросил он. — Мне не нравится то, что я прочитал.

— И мне не нравится, — вздохнула Ива. — Все объясню. Правда. Но сначала ты.

***

— Ничего страшного, мама. Сегодня вечером мне предстоит серьезное испытание. Я боюсь, что не справлюсь. Подведу отца, — сказал Роб.

— Какое испытание, мой мальчик?

Женщина старалась скрыть волнение, но маленький Ксан все равно почувствовал неладное, и его веселье поутихло.

— Отец хочет, чтобы я казнил преступника, — ответил Роб, опуская голову. — Сказал, что я уже взрослый и готов. Тот, кого я должен убить, действительно плохой человек. Он грабил и нас… нас…

— Я поняла, — мягко оборвала его мама, голос ее был тихим, но руки дрожали.

— Я взрослый, но я не знаю, справлюсь ли…

Ксан подошел ближе и растерянно снизу вверх заглянул в лицо старшего брата. Роб всегда был для него примером для подражания, а сейчас расплакался, как маленький. Вот он, Ксандор, не испугался бы!

— А давай я! — он дернул брата за рукав.

— Нет, нет! — вскрикнула мама, будто только сейчас приходя в себя. — Никто из вас никого не станет убивать.

Она присела на корточки и притянула обоих сыновей к себе, прижала. Потом поднялась и решительно вытерла слезинки, выступившие на глазах.

— Я должна поговорить с вашим отцом. Будьте на месте, я скоро вернусь.

Она оставила мальчиков в саду и быстро отправилась к дому. Ксан провожал маму глазами, смотрел и не мог налюбоваться. Какая она была красивая! Движения легкие и плавные, длинный подол летнего платья развевался от ветра, темные локоны приподняты на затылке и закреплены золотой заколкой. Мама обернулась на ступеньках и успокаивающе улыбнулась: «Я скоро!»

Но прошло несколько минут, полчаса, а ее все не было.

— Пойдем поищем маму! — Ксан весь извелся, ожидая.

Он тормошил Роба: то дергал его за полу куртки, так что она выбивалась из-под ремня и брат, скрипя зубами, заправлял ее назад, то теребил пуговицу.

— Она просила ждать здесь!

— Ну, Роб! Ну пошли! Пошли!

Старший брат, устав от неугомонного младшего, согласился. Взял Ксандора за руку и повел за собой.