Один поцелуй до другого мира (СИ)

Голоса мамы и папы они услышали еще от порога. Мама и папа спрятались на балконе и думали, что их никто не слышит. Но они ругались так, что слуги разбежались кто куда, делая вид, что заняты срочными делами.

Братья затаились на диване в гостиной: всегда можно сказать, что они устали, проголодались и лишь потому вернулись.

— Чего тебе не хватает, женщина? — горячился сильный мужской голос. — У тебя есть все, что нужно! Разве я не люблю тебя? Разве не забочусь? Разве я не сдержал обещания?

Ксан сразу очень живо представил отца. Высокого, широкоплечего, строгого. С младшим сыном он разговаривал редко, а когда спрашивал о чем-то, то никогда не улыбался и был серьезен. С Робом, после того как забрал его на мужскую половину дома, он проводил гораздо больше времени, наверное, и Ксан поэтому стремился поскорее перебраться поближе ко всем мужчинам. Ведь он мужчина! Он почти взрослый!

— Кого ты хочешь вырастить из наших сыновей? — прошептала мама. —Убийц?

— Воинов! Я хочу вырастить из них воинов, а не слюнтяев! Не сопливых девчонок, на которых ты, видно, надеялась!

Отец не кричал, но после каждого его слова Ксандору казалось, что ему в голову забивают стальной гвоздь. Мальчик притянул колени и уткнулся в них носом.

— Я не позволю! Роб еще слишком мал!

— Он мой наследник! И не тебе решать, как воспитывать сыновей!

— Если бы я знала… Если бы я знала, Роберт, каким человеком ты станешь… Я бы никогда не вышла за тебя!

Отец ничего не ответил, но мальчики вздрогнули, услышав резкий хлопок, а потом тихий вскрик. Они даже не сразу поняли, что произошло, а когда поняли, то стиснули руки и испуганно переглянулись. Отец только что ударил их маму!

Дверь на балкон распахнулась, и на пороге появилась высокая могучая фигура, которая на фоне яркого света казалась просто темным силуэтом.

— Вот вы где, — глухо сказал отец, увидев сыновей. — Отлично. Ты, Ксандор, готов стать мужчиной?

Ксан так давно ждал этих слов, но теперь растерялся и испугался. Все, чего он хотел, это прижаться к маме, спрятаться и обо всем забыть.

— Нет, — прошептал он.

— Ах, нет! Щенок! К мамке под юбку захотел!

Одним большим стремительным шагом отец оказался у дивана, схватил мальчишку за шкирку и поднял в воздух. Ксан пискнул, будто и на самом деле превратился в испуганного звереныша.

— Сегодня твой брат должен был пройти испытание! Пройдете его вместе!

Он так и не поставил Ксандора на пол, понес на вытянутой руке, а Роба сдернул с дивана, сжал ладонь. Ксан перебирал в воздухе ногами. Тугой воротник резал горло, слезы катились из глаз.

— Нет! Отпусти их!

Мама, прекрасная добрая мама, чьи глаза покраснели от слез, бросилась наперерез мужу и попыталась разжать руку, что держала воротник Ксандора, но одолеть Роберта было почти так же нереально, как победить великана. Он отшвырнул ее прочь одним движением локтя.

— Если хочешь, приходи полюбоваться, как твои сыновья становятся мужчинами, — бросил он. — Когда-нибудь ты поймешь, что это им на пользу.

Ксандор почти задохнулся, пока грозный, могучий человек, которого он даже в мыслях никогда не называл «папой», а всегда только «отцом», тащил его по коридорам во внутренний двор.

Он опомнился лишь тогда, когда ему в руки вложили что-то тяжелое, гладкое, прохладное, пахнущее металлом. Открыл глаза и увидел, что его руки судорожно вцепились в маленький арбалет. Совсем детский, видно, сделанный на заказ. Заметил, что и Робу слуга протянул такой же. Брат сжал трясущиеся губы, обернулся. Ксан обернулся тоже и заметил, что у выхода стоит мама. Прекрасная мама. Она плакала и уже не скрывала слез. На щеке алела отметина от пощечины.

— Стрелять из арбалета несложно, сын!

Ксандор почувствовал, что отец нашел его руку и положил палец на спусковой крючок.

— Он уже взведен. Просто прицелься. И выстрели.

Выстрели? Куда? В кого?

Ксандор вертел головой на тонкой шее. Взгляд выхватывал то Роба, бледного и решительного. То маму, что без сил прислонилась к стене. То отца. Такого огромного, что он, казалось, закрывает собой полнеба. Где-то на периферии зрения находились еще слуги, они пытались зайти мальчику за спину, уходя из-под прицела, но делали это молча, не решаясь указать грозному мужчине на то, что арбалет ходит ходуном в тонких руках, а пальцы мальчика дрожат — могут нажать на спусковой крючок случайно.

И лишь в последнюю секунду Ксандор увидел постороннего человека. Внутренний дворик их летнего дома отец использовал для тренировок старшего сына. В дальнем его углу, у глухой стены, прежде стояли мишень и несколько манекенов, на которых Роб отрабатывал удары. Сейчас на месте одного из манекенов к шесту был привязан человек. Он был избит так, что все лицо превратилось в один большой синяк. Одежда разорвана и окровавлена. Он шевелил губами, точно силился сказать что-то.

Отец вывел вперед Роба, поправил арбалет, направляя его преступнику в грудь. Потом поставил рядом младшего сына, приподнял арбалет.

— Так, целься лучше!