Один раз в миллениум

— Нет, — грустно покачал головой Халупович, — наоборот, я еще больше запутался. И поэтому позвал вас, чтобы посоветоваться. Сегодня меня допрашивали в прокуратуре. Я соврал, что в квартире никого не было. Говорю это в присутствии мистера Дронго, так как он в курсе всех моих секретов. И теперь я не знаю, что делать. Говорю абсолютно честно: кроме вас троих, в моем доме никого не было. Это абсолютно точно. И моя домработница никому не открыла бы дверь. В этом я тоже уверен. Тогда выходит… Он чуть замялся.

— Выходит, что одна из нас хотела тебя убить, — безжалостно закончила Оксана Григорьевна.

— Я бы не стал это утверждать столь категорично, — возразил Халупович, — я позвал вас, чтобы посоветоваться. И познакомить вас друг с другом. Элге и Фаризе уже завтра нужно уехать. У Элги билет на поезд, а муж Фаризы приедет в Москву, и она должна улететь вместе с ним.

— Все куда-то торопятся, — насмешливо произнесла Оксана Григорьевна, — и в результате ты остаешься один на один с преступлением.

— Я не совсем понимаю, — вмешалась Фариза. — Значит, мы не сможем уехать? Нас всех попросят остаться в Москве? Как это называется? Подпиской о невыезде?

— Нас не оставят, — возразила Оксана, — никто еще не знает, что именно мы трое были гостьями в доме Эдуарда Леонидовича. Он скрыл этот факт от работников прокуратуры и МВД.

— Но они могут об этом узнать, — забеспокоилась Фариза, — и тогда нам придется рассказать всю правду.

— Какую правду? — не понял Халупович.

— Мы должны будем рассказать, зачем сюда приехали и кто нас пригласил.

— Тебе очень этого хочется? — спросил он у Фаризы.

— Нет, — честно призналась она, — совсем не хочется. Но если нужно для следствия… Важно, чтобы они убедились: перед ними честные люди, которые не имеют никакого отношения к несчастью.

— А кто имеет? — спросила Оксана. — Или вы думаете, что это действительно несчастный случай? Это же самое настоящее убийство! Вполне допускаю, что убить хотели не домработницу, а самого Эдуарда Леонидовича, хотя после исчезновения девочки я несколько поменяла свою позицию. Получается, что убить хотели именно домработницу. И объективно самое серьезное подозрение падает на тебя, — обратилась она к хозяину кабинета. Тот не пошевельнулся. Зато Элга беспокойно спросила:

— Почему на него?

— Эдуард Леонидович знал свою домработницу достаточно долго. Он обеспечивает себе алиби, уехав из дома. Но оставляет на видном месте отравленную воду. Потом возвращается и пытается попасть в свою квартиру. В общем, классическое убийство. Будем думать, что это были домыслы следствия. Но когда он решает взять внучку убитой к себе и она исчезает из его закрытого, охраняемого офиса, то я знаю, что сделала бы на месте прокурора, который осуществляет надзор за этим следствием.

— И что бы ты сделала? — криво усмехнулся Халупович.

— Хочешь знать правду? Дала бы ордер на твой арест.

В наступившем молчании раздались аплодисменты Эдуарда Леонидовича.

— Браво. Это все, что ты можешь сказать мне в утешение? Большое спасибо. Кстати, я забыл представить тебя нашим гостям. Забыл сказать, что ты большой чин в Киевской прокуратуре. Можете любить и жаловать. Фариза Мамаджанова — геолог, кажется, крупный ученый, а вот Элга — просто любящая мать и жена.

— Ты напрасно так нервничаешь, — рассудительно сказала Оксана, — вместо того чтобы сходить с ума, лучше вспомни по минутам, что у тебя было в тот день. И накануне. Я тебе скажу, что могло произойти. Возможно, в этот день в твоей квартире никого не было. Но в предыдущий день кто-то тебя посетил тебя. Убийца мог всыпать яд не обязательно в эту бутылку. Он мог положить ее в другую. А твоя домработница решила, что отфильтрованная вода не должна пропадать, и перелила воду именно в эту бутылку. Такое вполне могло случиться.

— Интересно, — оживился Халупович. — Я об этом как-то не думал. Мы зациклились на бутылке, которую мой водитель купил в тот день и не подумали о других возможностях. Она иногда перекладывала оставшуюся еду в маленькие кастрюли, чтобы поставить их в холодильник. Возможно, она действительно налила воду из другой бутылки.

— Тогда ты должен вспомнить, кто к тебе приходил за день до этого, — настаивала Оксана.

Халупович закусил губу и нахмурился. Он явно думал о чем-то своем. В этот момент Нина внесла поднос с фруктами, шампанским и французским коньяком. За ней вошла Оля, на ее подносе лежал шоколад, итальянское печенье, бельгийские вафли, стояли пузатые бокалы для коньяка и высокие бокалы для шампанского. Расставив все на столе, девушки бесшумно удалились. Бутылки были уже открыты, и Халупович самолично разлил всем шампанское.

— За нашу встречу, — немного грустно сказал он, — дай Бог, все окончится благополучно, и мы снова соберемся вместе через тысячу лет.

— Хотя бы через десять, — улыбнулась Элга и первая чокнулась с Халуповичем. Ее примеру последовали остальные. Женщины переглядывались и улыбались друг другу. Случившееся в молодости приключение казалось теперь прекрасным. Но эйфория не могла длиться долго.