Один счастливый вампир

Джейк никак не отреагировал на это, его мысли были заняты тем, что дверь была не заперта, когда они приехали. Николь утверждала, что заперла ее за Маргарет, когда та уходила, но когда они приехали, она была не заперта. Единственным ответом было либо то, что Николь только думала, что заперла дверь, либо она заперла ее, а потом нечаянно отперла, когда повернула ключ, чтобы вынуть его из замка. Но он знал, что Маргарет заперла дверь, когда они вошли. Потом он даже сам проверил. И все же позже ее снова отперли.

— Ты был в доме, — уверенно сказал он.

— Дверь в студию была приоткрыта.

Джейк нахмурился. Маргарет обыскала первый этаж, а он поднялся наверх, когда их звонки не отреагировала Николь. Маргарет, должно быть, только что просунула голову в студию, а может, даже заглянула в застекленную дверь. Как бы то ни было, она не заметила, что раздвижные стеклянные двери открыты.

— Я был очень впечатлен картинами девушки, — сказал парень в бейсболке с удивлением в голосе. — Я ожидал увидеть сцены оргий и все такое, но это были хорошо выполненные портреты. Конечно, тогда я понял, что ангелы оставили дверь открытой для меня, чтобы я мог видеть свои следующие цели. Очевидно, слуга сатаны будет рисовать только других приспешников ада.

— Господи, — пробормотал Джейк, думая о портрете Кристиана и Каро. Мужчина говорил, что теперь они тоже стали мишенью, вместе с актрисой и политиком.

— Не смей произносить имя Христа всуе, — рявкнул парень в бейсболке, внезапно вскочив на ноги и достал пистолет. Джейк был уверен, что держал пистолет, направленный прямо на него, в поле зрения. Мужчина держал его зажатым между руками и телом, спрятанным до тех пор, пока он не был готов открыть его, что было именно тем, что Джейк подозревал.

Он настороженно посмотрел на оружие, прекрасно понимая, что Николь, как одна из приспешниц Сатаны, теперь тоже была мишенью. Он определенно не мог позволить себе быть недееспособным, даже на мгновение. Пытаясь повернуть мысли человека из его гнева и получить ответы в то же самое время, Джейк спросил: — Разве ангелы привести тебя из дома через парадную дверь?

Парень в бейсболке посмотрел на него с отвращением. — Не будь смешным. Я решил войти туда сам, после того как брюнетка поднялась наверх, а я обыскал первый этаж. Это было ближе и легче, чем идти по снегу.

— Верно, — пробормотал Джейк, но, по крайней мере, он знал, как дверь открылась после того, как Маргарет заперла ее. — И ты пытался задавить Николь на канадской парковке?

Он пожал плечами. — Она в сговоре с тобой.

Джейк мрачно кивнул. — И ты испортил тормоза и акселератор внедорожника?

— Ну, я бы просто застрелил тебя, но полиция все еще подозревает меня, и ты не моя главная цель. Меня не поймают, пока я не выполню свою миссию и не убью всех политиков в мире.

Губы Джейка дрогнули. По поводу миссии он не мог сказать, что это было плохо. Джейк не любил политиков. Политика, казалось, была населена жадными, вороватыми, безразличными идиотами, которые не могли управлять магазином на углу, не говоря уже о стране. Блин, в этой провинции сейчас, по крайней мере, два мэра крупных городов были замешаны в скандалах. Одного обвинили в том, что он использовал государственные средства на свадьбу одного из своих детей, а другого — в том, что он использовал свое положение для благотворительности. Благотворительность была хороша, но использование такой тактики для получения денег заставляло людей думать, что, возможно, он получал процент от пожертвований. Зачем еще рисковать своей работой?

— К несчастью, тебя трудно убить, — сказал парень в бейсболке, озадаченно нахмурившись. — Я имею в виду, я не ожидал, что дьявол облегчит тебе задачу, но я не знаю, как тебе удалось выжить в джакузи. Я видел, как ты вошел, и был уверен, что мне это удалось, когда тебя начало рвать кровью. Я ушел, думая, что вернусь через день или около того, чтобы позаботиться о девушке, но когда я вернулся, ты был на ногах, а эти два бегемота были здесь.

— Значит, ты проследил за нами до торгового центра и напал на внедорожник, когда мы были в магазине, — сказал Джейк.

— Да, — нахмурился он. — Но ты и это пережил.