Один шаг до заката (СИ)

   Оба подозрительных адреса оказались пустышкой: никаких вампиров там не было и в помине. Ни сегодня, ни когда-либо раньше. Ева, к собственному удивлению, неожиданно оказалась предоставлена сама себе, с удовольствием пристроилась на кресле и честно постаралась уснуть. остальная бригада потратила почти полночи, чтобы убедиться, что в сташкове гнезд больше не осталось. И немедленно засобиралась обратно в Тверь: здесь их рейд подошел к концу.

   Колючка отнеслась к обоим известиям довольно равнодушно. Уже мчась с бешеной скоростью по направлению к Твери, она мысленно пожала плечами. Обратно так обратнo. Какая разница? Тот летучий урод ее почует в любом городе, в любом месте, хоть в Питере, хоть в Москве. Ни одна из баз Охотников не была для него секретом, поэтому «дружественного» визита можно было ждать в любой момент. Но она давно не боялась. Лишь сокрушалась, заранее готовясь к тому, что завтрашний день окажется очень долгим. И очень-очень трудным. Надеюсь, этому монстру не придет в голову мысль воплощать свои зловещие планы именно в этот день. Тем более, до рассвета осталось всего несколько часов...

   Ее мрачный прогноз касательно собственного неприглядного будущего оказался верным на все сто процентов: уже через полчаса снова начал колотить озноб. Через час сдерживать барабанную дробь стучащих зубов стало почти невозможным, а через два, когда дрожь стала уже заметной, Кот покосился с открoвенным подозрением: она забилась в самый конец фургона и, накинув теплую куртку аж на самый нос, ненoрмально затихла.

   Край тоже настороженно покосился, но снова промолчал, затем отчего-то обеспокоился, даже подошел вплотную. Но при попытке потрогать гoрячий лоб нарвался на злобный взгляд и предупреждающее шипение, после чего вынужденно отступил: тоже помнил, что она творила в том бункере. И уж если обещала за дерзкие поползновения, расценив их как наглое лапанье, руки оторвать, значит, оторвет. В прямом смысле слова.

   Так и доехали: молчаливые, встревоженные и, одновременно, сердитые.

   По возвращении в Тверь ва мгновенно прекратила изображать здоровый сон, первой подхватила увесистую cумку с вещами, коротко и довольно сухо распрощалась с напарниками, кивнула Краю. И, пряча горящее лицо с мелкими бисеринками пота в складках широкого воротника, почти бегом помчалась в свою комнату, где прямо в одежде рухнула на постель и моментально забылась тревожным сном.

   Этот день и правда будет о-очень долгим...

   ...Ночь. Пустые московские улочки. Отчаянный визг тормозов. ромкий скрежет переворачивающейся на полном ходу машины. Болезненный женский вскрик...

   Искореженная немилосердным ударом об асфальт дверца с протестующим визгом отлетела прочь, сорванная с петель нечеловеческой силой. А из жестоко изломавшегося проема со стоном выбралась молодая женщина с роскошной копной изумительно густых, черных, как вороново крыло, волос и пронзительными голубыми глазами. Длинные локоны растрепались от удара и закрыли ей спину почти до ягодиц. Все еще блестящие, удивительно пышные, и лишь на левом виске ярко выделялаcь длинная белая прядь, которую она всегда носила с какой-то необъяснимой гордостью. Даже на старых фотографиях.

   Женщина неловко встала и, придерживая одной рукой объемистый живот, обошла автомобиль. Внезапно остановилась, разглядев на помятом капоте следы острых когтей. Быстро обернулась, втянула раздувшимися ноздрями по–весеннему прохладный воздух. Вскрикнула от внезапного понимания и побежала прочь, на ходу набирая похолодевшими пальцами чей-то телефонный номер...

   Ева вздрогнула и в который раз покосилась на градусник,торчащий под мышкой гораздо больше положенного срока. С досадой стряхнула проклятые тридцать девять с половиной и покачала головой: опять проспала!