Один шаг в Зазеркалье. Герметическая школа (Книга первая)

   На следующий день я решил позвонить Гурию. Гурий изучал в университете теоретическую физику и мечтал стать великим ученым. Но по своему типу он больше напоминал Ламме Гудзака – спутника Уленшпигеля, – чем выдающегося физика. Да и имя у него было не совсем подходящим для ученого. Мне казалось, что Гурий, несмотря на свой напыщенный вид, пытается проникнуть в суть своего существования, чтобы хоть на мгновение поймать на облаках свое отражение.

   Познакомился я с ним год назад в центре города, у громадного памятника королю Стефану Великому. Гурий изредка почитывал книги из моей библиотеки, пытался медитировать и говорил, что он – мой ученик. Я не отрицал этого, но и не подтверждал, потому что он напоминал мне пустынное растение перекати-поле. Было похоже, что нигде он долго не задерживается и жизнь несет его неизвестно куда.

   Набрав его телефонный номер, я услышал радостный голос, отвечавший, однако, с легким упреком:

   – Ты исчез на целую неделю, не предупредив меня.

   – Я получил важный знак в сновидении, который вывел меня на особых людей. Они теперь гостят у меня. Если хочешь с ними познакомиться – приходи.

   – Жди через пятнадцать минут, – взволнованно сказал он.

   Я усмехнулся тому, что Гурий отреагировал именно так, как я рассчитывал: он интересовался только значимыми и особыми людьми. Этому научил его отец, важный грузинский чиновник. Минут через десять послышался шум подъезжающей к дому машины, быстрые шаги по лестнице и резкий продолжительный звонок. Открыв дверь, я увидел Гурия, с гордым видом держащего увесистый пакет. Он решительно шагнул в комнату навстречу Джи и, поскользнувшись на коврике, растянулся во весь рост, потеряв весь апломб.

   – Пришел к вам, чтобы войти в историю, да вот поскользнулся, – и обезоруживающая улыбка появилась на его лице.

   Он достал из свертка двухлитровую бутыль чачи и произнес:

   – Дарю от чистого сердца.

   – Ты сообразительный молодой человек, – заметил Джи и пожал ему руку.

   Гурий, довольный тем, что угодил гостю, бодро прошел в комнату и налил себе чашечку кофе. Я понял, что он явно не осознавал, что не является телом, и поэтому вел себя как человек, еще не знающий, какой долгий путь ему предстоит. Джи пошел в свою комнату показывать подарок Фее, а Гурий тихо прошептал:

   – Я сразу понял, что Джи является тем человеком, который может многое для меня сделать. Спасибо за нужное знакомство.

   – Ты сначала удержись в его обществе, а потом благодари, – заметил я.

   В этот момент вернулся Джи и, устроившись поудобней на диване, спросил:

   – Ну что, Гурий, как твои дела?

   – Совершенно погряз в мирской жизни, – ответил он и принялся рассказывать о своих проблемах, временами посматривая на Джи, который участливо выслушивал его.

   Через час атмосфера моей комнаты погрузилась в непроходимый мрак.

   – Гурий, не мог бы ты остановить речь о своей жалкой жизни? – не выдержал я.

   – Я скучно рассказываю, – смутился он.

   Джи облегченно вздохнул и, встав с дивана, подошел к открытому окну, с удовольствием вдыхая прохладный воздух.

   – Ну и нагнал ты атмосферку, – заметил он.

   Гурий смущенно покраснел и тут же произнес:

   – Сегодня вечером я устраиваю роскошный ужин в вашу честь. Прошу прийти ко мне в восемь часов, – и, поспешно откланявшись, удалился.

   – Занятный у тебя дружок, – растягивая слова, произнес Джи.

   Я был рад, что Гурий, несмотря на молодость, проявился более разумно, чем старые охотники за Просветлением. Он не отказался от попытки выйти из сна своей жизни и попасть на небеса.

   Ровно в восемь мы с Джи и Феей, которая была очень эффектна в вечернем платье из черного бархата, вошли в квартиру Гурия. Тут уже были его друзья, которые посматривали на нас с легкой иронией. Джи вежливо представился свободным художником. Гурий подошел к нему и прошептал:

– Мои друзья хоть и не заботятся о своем Просветлении, но очень достойные люди.

   Затем деловито сказал сестре:

   – Цира, немедленно разложи дастархан.

   Она бросилась расстилать на коричневом текинском ковре голубую скатерть, а он внес на огромном подносе ароматный грузинский шашлык.

   – Какой молодец наш Гурий! – послышались со всех сторон радостные возгласы.

   Когда голодные гости расселись вокруг блюда, Гурий разлил по стаканам душистую сорокаградусную чачу и произнес:

   – Я хочу выпить за то, чтобы все сидящие за этим шашлыком люди рано или поздно достигли Просветления.

           По тому, как гости лихо опрокидывали в глотки вдохновляющую чачу, я определил, что эти люди никогда не станут на Путь.

   – Что за идиотов ты привел? – спросил я шепотом у разомлевшего Гурия. – Разве ты не видишь, что их души намертво прилипли к телам? Их невозможно пробудить от сна, даже самыми светлыми учениями.

   – Извини, брат, – пролепетал он, – это всё, что у меня есть. Остальные гораздо хуже.

   – Не расстраивайтесь, по мне так все люди хороши, – успокаивал Джи.

   Гости сосредоточенно поедали мясо и зелень, в обилии лежащие на серебряном подносе. Наконец скатерть опустела, и повисло тягостное молчание: гости чего-то ждали.

   – Гурий, не мог бы ты рассказать о встрече с Касьяном? – неожиданно попросил Джи. – Я думаю, это будет любопытная история.