Один шаг в Зазеркалье. Герметическая школа (Книга первая)

  Я быстро распаковал пакеты с едой и поставил бутылки на стол. Джи выбрал из горы пластинок, лежащих на столе, самую запыленную, обтер ее платком и поставил на патефон. Заиграла мягкая мелодия довоенного танго.

  – Сегодня я попробую выступить в роли человека за сценой, – произнес Джи, внимательно изучая лицо одной из марионеток. – А ты понаблюдай за собой, – обратился он ко мне, – и особенно за инстинктивным центром. Если появится негативная энергия, преврати ее в плюс, но если не сможешь, то хотя бы желчную жабу не выпускай изо рта.

  – Ну, это пустяки, – самоуверенно заявил я.

  В этот момент в комнату вошла воздушная Белоснежка в фантастическом наряде из голубой ткани. Ее волосы были перевиты нитями жемчужных бусинок, шею и запястья украшали ожерелья и звенящие браслеты.

  – Принцесса! Клеопатра! – закричал Шеу и упал на колени.

  Он выбежал из комнаты, а через несколько минут вернулся, гордо расправив плечи, в римской тоге, сооруженной из пододеяльника. На его лысой голове красовался лавровый венок.

  – Позвольте сесть у ваших ног, – галантно произнес Шеу. – Хочу рассказать вам интересную историю из своей жизни... А ты, паяц, отодвинься в сторону, – шепнул он мне. – Однажды заглянул ко мне Высоцкий, выпить и поговорить по душам...

  Я демонстративно встал, повернулся к нему спиной и, любезно поклонившись Белоснежке, пригласил ее на танец.

  Шеу посмотрел на меня в упор:

  – Молодой человек, разве вы не видите, что дама беседует со мной?

  – Я, кажется, пригласил не тебя.

  – Придется этого грубияна обучить хорошим манерам, – растягивая слова, произнес Шеу.

  – А я хочу потанцевать с “человеком за сценой”, – Белоснежка посмотрела на Джи и с нежнейшей улыбкой положила руки ему на плечи.

  – Ненавижу желторотых выскочек, которые в обществе Джи корчат из себя гениев, – наклонившись ко мне, прошептал Шеу.

  Сразу после танца Джи отозвал меня в сторону и тихо произнес:

  – Ты опять выпустил жабу изо рта. Я в тебе глубоко разочарован.

  – И вы с ним заодно! – воскликнул я. – Тогда мне лучше вернуться в Кишинев! Я давно стал лишним в вашем обществе.

  – Сырым и жалеющим себя ты мне не нужен, – холодно ответил Джи.

  – Вы меня ругаете с утра до вечера, а обучения никакого нет, – высказал я накипевшую обиду.

  – Не ругаю, а выправляю твое мужицкое поведение.

  В этот момент я заметил ироничный взгляд нашей принцессы.

  – Не будь таким занудой, – обратилась она ко мне, – с тобой и без этого невыносимо.

  “Как моя воздушная принцесса могла произнести такое, да еще и в присутствии гнома?” – ужаснулся я, не веря своим ушам, а Джи объяснил Белоснежке, что у меня наступил тяжелый кризис.

  – Я понимаю, – кивнула она. – Но он так жадно на меня смотрит, что просто противно.

  И, взяв Джи под руку, закружилась с ним в легком вальсе. Вдруг ее шелковое платье коснулось моей руки, и мое сердце вновь затрепетало.

  – Ну что, красавчик, нарвался на неприятности? – ухмыльнулся Шеу.

  Весь вечер оказался для меня испорченным: я маялся на кухне, полный возмущения и недовольства, подыскивая, на кого бы свалить всю вину. Наконец я решил вернуться в комнату, но вдруг Джи подошел ко мне и строго спросил:

  – В состоянии ли ты еще пронаблюдать, какие “я” взяли над тобой власть и с чем ты отождествился?

  – Мне сейчас не до самонаблюдения, – буркнул я.

  – Отлично, – улыбнулся Джи. – Будучи отвергнут обаятельной женщиной, ты нахамил человеку, взявшему тебя на обучение. Внутри тебя обитает несколько шаек разбойников – они кричат о Пути, чтобы просочиться в мое общество в поисках лакомой добычи.

  – Роль Грушницкого вам не к лицу, – насмешливо добавила Белоснежка.

  – Лучше бы ты изучил кайфмейстерское искусство и научился любую тоскливую ситуацию превращать в роскошный фейерверк, любой минус переводить в плюс, – произнес Джи, обнимая принцессу за талию, и я ощутил свое полное ничтожество.

  – Может быть, сеньор Челионати, вы продолжите рассказ о вашей Школе? – произнесла Белоснежка, влюбленно глядя в глаза Джи.

  – Весь мир идиотичен, – ответил Джи, – и все, что в нем происходит, имеет такой же характер. Школа – это звено, соединяющее землю с Небесным Царством.

      Работяги, инженеры, эзотерики, гении сами по себе являются хорошими, симпатичными людьми, но они не имеют никакого отношения к Миру Небесному. Мирское начало охватывает людей кошмарным гипнотическим влиянием. И только тогда, когда человек начинает собирать крупинки внутренних драгоценностей, когда он начинает интересоваться Древним Египтом, Христианством, Исламом, Буддизмом, встречаться с замечательными людьми – его сущность, именуемая Бедной Золушкой, получает доступ к внутреннему кислороду и его душа может расцвести. Иначе она умирает, и человек превращается в живого мертвеца: он становится холодным и инфернальным.

  Глаза Джи излучали небесный огонь, и пространство стало вдруг свежим и легким, словно после разряда молнии.