Один шаг в Зазеркалье. Герметическая школа (Книга первая)

  Старый филармонический автобус подвез нас к трехэтажному особняку, в котором размещалась гостиница. Первым получил номер, как всегда, Норман, затем музыканты в произвольном порядке, а затем уже Шеу и Петраков со своей бригадой. Я, затесавшись среди музыкантов, незаметно проскользнул мимо строгого швейцара.

  Шеу и Джи достался номер на верхнем этаже, где-то под крышей, с покатым потолком. Подождав, пока Джи расположился в номере, я спросил его:

  – Как я понял, все мои страдания происходят от отсутствия эфира?

  – Для внутреннего счастья необходимо гармоничное сочетание всех стихийных элементов, – ответил Джи. – Но в тебе отсутствует не только эфир, но и почти все остальные элементы тоже. Поэтому тебе нужно начать работать над своим стихийным составом.

  – Какой элемент важнее всего? – спросил я.

  – Важнее для чего? – спросил Джи.

  – Для легкого общения с эфирными девушками, не теряя при этом головы.

  – Твой прагматический инженероидальный подход показывает, что ты не готов еще к обсуждению этой темы, – ответил Джи. – Необходима полнота всех элементов, и только тогда ты сможешь правильно взаимодействовать с принципом Шакти.

  В этот момент дверь распахнулась без стука, и Петраков, с помятой физиономией, злобно произнес:

  – Кончай базар, фургон с аппаратурой давно вас заждался! – и, хлопнув дверью, исчез в коридоре.

  – Пролетарская морда, – заметил Шеу, – обнаглел до предела.

  – Мы продолжим наш разговор после, – сказал Джи, одеваясь.

  После разгрузки аппаратуры и расстановки сцены Джи вытер платком пот со лба и сказал:

  – А теперь я вас приглашаю в Музей Чюрлениса – почувствовать эфирную волну, которую он передал через картины.

  Мы вышли на улицу. День был теплый, от старинных зданий и брусчатки мостовой веяло уютом.

  – Я знаю, как пройти к музею, – заявил Шеу и повел нас неприметными задворками.

  – Когда же мне удастся попасть к небожителям? – вздохнул я.

  – Попробуй настроиться на импульс таинственного Луча, и он откроет тебе дверь, ведущую в поднебесье, – ответил Джи.

  – Ничего у меня не выходит...

  – Ты находишься на Корабле Аргонавтов, который в каждое мгновение способен сменить галс и даже идти в противоположном направлении. Тебе нужно осваивать скоростные техники внутреннего погружения, тогда невидимая дверь откроется для тебя.

  В это время мы подошли к Музею Чюрлениса и, войдя внутрь, погрузились в тонкую эфирную атмосферу. Странные картины, которые я там увидел, создавали некое сюрреальное пространство, словно я попал в зазеркальный мир. Я почти увидел радужное сияние, исходящее от Джи. Оно растопило мое сердце, и я вдруг ощутил светлую, прозрачную атмосферу, излучающуюся из картин. Неожиданно Джи подозвал меня и сказал:

  – Посмотри на эту картину. Это чисто алхимический сюжет, который могут распознать только те, кто посвящен в тайное знание некоторых рыцарских Орденов.

  На белом троне в белоснежном одеянии сидел золотой король, а в отдалении маячила тень черного короля.

  – Это указание, путеводный знак для тех, кто ищет эфирное Посвящение, Золотое Руно, – сказал Джи. – Надо идти за ним во тьму, в эту вечную неизвестность и хаос, чтобы добыть таинственное сокровище – внутреннее золото.

  В этот момент к нам подошел Шеу.

  – Я в недоумении, не могу оценить эти работы. Они похожи на детские рисунки: с одной стороны, – очень просты, а с другой, – в них есть какое-то волшебство, которое не поддается логическому анализу и путает все мои мысли. До сих пор я считал, что прекрасно разбираюсь в живописи, но теперь я вижу, что мало смыслю в ней, – растерянно сказал он и без всякого перехода добавил:

  – Предлагаю вам, господа, посетить не менее знаменитый Музей чертей, который находится прямо через дорогу.

  Я внутренне содрогнулся и хотел возразить, что никуда больше не пойду, но Джи удержал меня.

  – В его предложении есть определенный смысл. Ты сможешь почувствовать разницу между этими музеями.

  – В этом музее собраны черти со всего мира, – разглагольствовал Шеу, как навязчивый экскурсовод. – Посмотрите на этого классического Мефистофеля из трагедии Гете. У него такой искушающий взгляд! А вот его современные американские собратья... А это перуанский черт, завидев которого, хочется бежать на край земли...

  Атмосфера этого музея казалась отвратительно липкой и словно мгновенно приклеивалась к посетителям.

  Я перестал слушать Шеу, который выдавал себя за знатока чертей. В голове поднялся дребезжащий хаос, из врат ада вырвался невидимый протуберанец ужаса; я выскочил на улицу и там попытался прийти в себя, лихорадочно читая “Отче наш”.

  – Я рад, что тебе удалось оценить разницу атмосфер музеев, – заметил Джи, видя мое печальное положение. Я кивнул, но ответить ничего не мог.

  – Гурий, ты слишком впечатлителен для своего возраста, – рассмеялся Шеу, – бери пример с меня!