Один шаг в Зазеркалье. Мистический андеграунд (сборник)

Касьян посмотрел на меня недоверчиво и с усмешкой произнес:

– Неужели ты серьезно собрался исправить свою жизнь?

Он приказал мне выставить в коридор два больших кресла и импортную стереосистему, сказав, что все эти вещи только будут мешать работе по достижению Просветления. Затем, по его указаниям, я отгородил угол комнаты с помощью платяного и книжных шкафов и застелил пол в углу шерстяным одеялом. Получилось что-то вроде тесной кельи, похожей на касьяновскую.

– Теперь садись в центре своей кельи в полулотос, – приказал Касьян. – Ни в коем случае не прислоняйся к стене, ибо тогда вся твоя наработанная тонкая энергия уйдет в нее. Можешь обвязать, как делают тибетцы, ноги и поясницу веревочным кольцом, тогда будет легче сидеть долгими часами.

Я повиновался, поняв, что отныне мне лучше не препираться с ним. Касьян достал из сумки большую фотографию Раджниша, которую я давно уже безуспешно выпрашивал у него, и прикрепил ее к задней стене шкафа на уровне моих глаз.

– С чего мне начать? – спросил я озабоченно.

– С ежедневных двухчасовых медитаций. Хватит тебе почитывать перед сном эзотерическую литературу и мечтать о просветлении, – сказал Касьян и обучил меня методу внутреннего погружения. Затем он покинул меня, и я остался наедине со своими беспорядочными мыслями.

Я стал следовать его советам, и моя жизнь наполнилась внутренним смыслом.

Уже через несколько месяцев нерегулярных занятий у меня начались сознательные сновидения. Это был один и тот же сон: мне снилось, что я сижу в своем медитационном углу за шкафами. Внезапно приходило осознание, что я нахожусь во сне, и я погружался в медитацию. Несколько раз я сновидел, что Раджниш выходил из своей фотографии, и я о чем-то подолгу с ним беседовал. Во время одного из таких сновидений я решил выйти в комнату, и увидел свое тело, спящее в постели. Испытав что-то вроде шока, я проснулся. А не так уж давно во время медитации невидимая сила вытащила меня из тела, и я полетел по длинному туннелю, испытывая необычайную легкость; я попал в светлое, сияющее пространство, которое завертело меня в серебристом вихре. Оно было полной противоположностью пространству, в которое я попадал в своих детских темных видениях. Я стал растворяться в открывшейся светлой бесконечности. Когда я вернулся в свое тело, то твердо решил достичь Просветления уже в этой жизни, поняв, что это наиболее достойная цель для человека.

Гурий закончил рассказ, и на лице его сестры появилась презрительная усмешка:

– Мало тебе уютной домашней жизни, – недовольно произнесла она. – Все только и делают, что исполняют твои желания, а ты еще какого-то там «просветления» захотел.

– Я с тобой разберусь попозже, непутевая девица, – сказал с недоброй интонацией Гурий.

Возникла напряженная тишина, и только настенные часы тихо отсчитывали ускользающее время. Несмотря на атмосферу скептицизма, исходившую от большинства гостей, я спросил у Джи:

– Каким образом можно войти в более высокий мир? – Джи пристально посмотрел на меня, затем на присутствующих и заговорил:

– Если вы хотите попасть в иной космос, то избегайте легких путей, ищите трудности, идите на смерть каждое мгновение. Ибо в другом космосе другие законы. И вы, такие как есть, не годитесь в Высший Космос. Но если вы изменитесь, то, уходя отсюда, я смогу взять вас с собой. Однако для ориентации в том пространстве вам надо развить тончайшее восприятие различных вибраций голоса, поскольку в некоторых высоких посвятительных центрах все указания даются только в слове. Если тонкий слух не развит – ничего не поймете.

Я усиленно пытался осознать услышанное, а в это время молодая девушка в ситцевом платье, едва прикрывавшем ее стройные ноги, задала интересный вопрос:

– Что мне делать? Я поняла, что нельзя серьезно воспринимать поведение моих родителей, иначе можно сойти с ума от их деспотизма. Они говорят: «Делай что хочешь, ты свободна», – а сами контролируют каждый мой шаг.

– Учитесь играть в жизни, – ответил Джи. – Если вы не будете привязываться к внешнему миру, то всегда сможете разыграть перед ним любую роль. Внешняя жизнь является лишь тончайшей пленкой над нашим основным внутренним бытием. Поэтому никогда не привязывайтесь к своим действиям. Если вы научитесь действовать в вашей жизни как актер на сцене, вы перестанете привязываться к тому, что вас окружает. Если вы вспомните, что вы всего лишь актер на одно воплощение, вы сможете осознать тот факт, что ваша пьеса вскоре закончится и не стоит прилепляться к ней всей душой. Ваша жизнь является затянувшейся пьесой, – повторил он. – Вы пришли сюда выполнить определенную работу над собой, и когда пьеса вашей жизни закончится, вы вернетесь обратно, туда, откуда пришли.

– Спасибо за вдохновляющий ответ, – сказала девушка.

– В одиночку трудно стремиться к Духу, – добавил я. – Для этого нужен Мастер, нужна Школа.

– Я хотела бы услышать о том, что является Школой, – сказала интересная брюнетка в длинном платье бирюзового цвета и вопросительно посмотрела на Джи.