Один шанс из тысячи (СИ)

То, что они двигались в «неправильном» направлении, уже не казалось странным и объяснялось элементарно. Просто их орбита располагалась далеко от Земли, поэтому согласно законам механики, их угловая скорость была существенно ниже скорости земного вращения, но выше скорости вращения вокруг Солнца. Измерив время движения «клякс» по солнечному диску и зная его угловой размер, можно было легко определить параметры орбиты и расстояние до объектов.

«Около миллиона кэмэ», — быстро прикинул ученый.

В отличие от первого эксперимента, этот продлился на четверть минуты дольше. Флиб-генератор отработал шестьдесят девять секунд. Затем крайняя «клякса» сверкнула ослепительно белым, и неведомые объекты разом исчезли, словно их никогда не было. В ту же секунду пошли отклики с регистраторов излучений.

«Сдвиг», — сообразил Трифонов.

Около часа он молча смотрел, как бегут циферки на экране компьютера, как затухает очередной всплеск тахионного поля, и изо всех сил пытался понять суть увиденного.

А потом ученого осенило.

Работа флибр-генератора — это не причина.

Он не вызывает сдвиг. Он вызывает огонь на себя.

Удар по нему наносят неведомые небесные объекты.

Зачем? Почему?

Да потому что своим «мерцанием» он делает их видимыми.

А они этого не хотят. Так сильно, что сразу уничтожают возможного наблюдателя.

Колебания сверхпроводимости флибра — лишь следствие других колебаний, более важных, фундаментальных. Колеблется само время. Прошлое-будущее, будущее-настоящее. Микросекунда назад, микросекунда вперед. Тот, кто находится здесь и сейчас, не в силах самостоятельно прозреть изменяющуюся шкалу времени. Это помогает сделать флибр-генератор. Работая, он входит в резонанс с прыгающими во времени туда-сюда небесными «кляксами», и люди начинают существовать с ними в одной метрике. «Мерцающий сброс» превращает человеческое восприятие в аналог прибора ночного видения. А если противник обнаружен, его уничтожение становится только вопросом времени. Времени, которого, как всегда, не хватает…

Алексей знал, как работает бюрократическая машина. В экономике, образовании, медицине, науке… Неважно, где. Принципы везде одинаковые.

Он мог бы записаться на прием или отправить «высокому начальству» письмо с описанием своего опыта и теории, однако, увы — результат был бы такой же, как у других. Сначала его гипотезу рассматривали бы эксперты, потом, в случае положительного заключения, дело передали бы в профильный ученый совет, затем начали бы разрабатывать техническое задание, подали заявку на выделение средств, составили план освоения, принялись бы готовить и защищать проект на правительственной комиссии, собирать коллектив, обещать, ждать, опять обещать…

Даже если, ввиду особых условий, из этой цепочки выбросить какие-то звенья, срок от первого упоминания до выхода «готовой продукции» составил бы не менее четырех месяцев.

Сегодня это непозволительно долго.

Враг наносит удары безостановочно. Каждый день становится поистине золотым. Если делать всё «как положено», может случиться так, что принимать решение будет некому.

Ситуация, как на любой складывающейся неудачно войне. Небольшая группа бойцов видит вражескую колонну, разворачивающуюся в боевой порядок, готовую уже через час-другой прорвать тонкую красную линию и выйти во фланг обороняющимся частям. Проще всего отправить донесение в штаб и ждать соответствующего приказа. Но правильнее и честнее, помимо донесения, самим встать на пути пехоты и танков и хотя бы на час, хотя бы на полчаса задержать противника, дав своему командованию время, чтобы перегруппироваться и нанести контрудар.

Восемь десятилетий назад так поступали бойцы Красной Армии.

Сегодня так же должны поступить их потомки.

Алексей знал это абсолютно точно.

Чтобы командование поверило донесению, надо вступить в бой.

Даже если ты остался один, с винтовкой и парой гранат против целой колонны…

* * *

Михалыч не обманул — явился, как обещал, в пятницу вечером.

С собой он привез целую сумку игрушек, и не абы каких, а сделанных собственноручно. Разные хитроумные головоломки, прикольные фенечки, модные гаджеты. Лиза поначалу делала вид, что ей это совершенно неинтересно, но потом сама не заметила, как увлеклась. Особенно, когда выяснилось, что «дядя Олег» не только интересный рассказчик, но тоже, словно ребенок, обожает играть в игрушки.

Трифонов мог быть доволен придумкой. Если они нашли общий язык, значит, его «убытие в командировку» пройдёт легче. Хотя, если честно, на душе кошки скребли. За два с половиной месяца он успел привязаться к этой девчонке.

С Тамарой они детей так и не завели, и Алексей просто не представлял, каково это — иметь дочь-подростка. А Лизу он уже и вправду считал, если не дочерью, то, как минимум, близкой родственницей. Поэтому бросать её здесь, зная не только о смертельной болезни, но и о том, что она пережила после двадцатого декабря, казалось учёному чем-то вроде предательства. Однако и взять Лизу с собой он не мог. Там, откуда не возвращаются, ей делать нечего.