Один современный миф

1) Гностицизм (от греческого «гносис - «знание») — обобщенное название еретических учений, трактующих мир и человека как творения не всеблагого Бога, а низших сил. Лишь благодаря мистическому «гносису» человек имеет возможность отрешиться от своей низменной (телесной и душевной) природы и достичь подлинного духовного единения с Богом.

предаваться подобным инфантильным иллюзиям. Ради верности истине она обязана признать, что неосознанность не только не служит оправданием или извинением для чего бы то ни было: она сама по себе является одним из самых тяжких грехов. Человеческий суд может простить этот грех; но это не помешает природе отомстить самым безжалостным образом, ибо она карает за допущенные ошибки, невзирая на «смягчающие обстоятельства» и не интересуясь степенью осознанности проступка. Евангельская притча о неверном управителе показывает нам, что слуга, представивший ложный отчет, может даже заслужить похвалу своего хозяина — за «догадливость»1; что же говорить о том исключенном из 6-й главы Евангелия от Луки отрывке, где Христос обращается к согрешившему против Субботы: «Если ты знаешь, что делаешь, ты благословен; если же не знаешь, то ты проклят как нарушитель Закона»!

Широкое и углубленное знание бессознательного имеет такое же значение, как и большой жизненный опыт. Благодаря ему личность приумножает свои знания о жизни и начинает более осознанно воспринимать мир и самое себя, что не обходится без столкновений с новыми, вроде бы незнакомыми прежде ситуациями, требующими занятия определенной этической позиции. Эти новые с виду ситуации, однако, присутствовали и раньше; просто их моральное и интеллектуальное восприятие было менее интенсивным и строгим, и не без определенной преднамеренности они были отодвинуты в неясную тень. Подобная умышленная «небрежность» позволяла субъекту пользоваться своего рода «алиби» с целью избежать болезненных этических решений. Если же человек достигает более глубокого и надежного знания о самом себе, ему часто приходится сталкиваться со сложнейшими проблемами, вплоть до таких этических конфликтов, развязки которых не найти ни в каком законе — ни в Десяти заповедях, ни где-либо еще.

Именно тогда наступает время решений этического порядка: ведь простое подчинение кодифицированному «ты не должен», «тебе нельзя» вовсе не является этическим решением: это всего лишь акт повиновения, который при определенных обстоятельствах может стать подходящей

1) Лука, 16.

уловкой для того, чтобы повернуться спиной к этике. За долгие годы я ни разу не сталкивался с ситуацией, которая облегчила бы мне отказ от этических принципов или внушила хотя бы малейшие сомнения по их поводу; более того, по мере накопления опыта и углубления знаний острота этических проблем и чувство моральной ответственности только возрастали.

Вопреки общепринятому мнению я установил с полной отчетливостью, что неосознанность не может ничего оправдать или извинить; напротив, она сама преступна в полном смысле слова. Хотя Евангелие, как я показал выше, слегка касается этой проблемы, Церковь по вполне понятным причинам предпочитает ее обойти, предоставляя «гностицизму» возможность заняться ею серьезно. Официальная церковь опирается на доктрину «отсутствия добра» (см. об этом выше), к тому же полагая, что в каждом отдельном случае она хорошо знает, что есть добро, а что — зло; таким образом, она заменяет подлинный этический выбор — свободный выбор — кодексом морали. В результате нравственность вырождается в простое законопослушное поведение, а «счастливое ничегонеделание» становится идеалом райской жизни.

Мы поражаемся царящему ныне упадку этики и сравниваем отсутствие прогресса в данной области с достижениями науки и техники; но мы упускаем из виду, что забвение Этоса обусловлено давлением моральных рецептов и правил. Ведь Этос — вещь чрезвычайно сложная, не поддающаяся ни формулировке, ни кодификации; он представляет собой часть той творящей иррациональности, которая лежит в основе истинного прогресса. Этос требует человека всего целиком, а не только той или иной из его отдельно взятых функций.