Один триллион долларов

– Это я знаю, – ответил патрон.

– Но ведь тебе ясно, что мы не можем делать что хотим? Мы лишь управляем наследством. Мы так же связаны законом, как любой другой управляющий. Решающим является текст завещания. Мы не можем трактовать его по своему усмотрению.

Патроннедовольно кивнул. На экране возник неприятный человек с расплывшимся лицом и неровностями от угрей, подпись гласила, что это Рэндольф Бликер, адвокат Деборы Петерсон. На лестнице импозантного здания, окруженный микрофонами, камерами и людьми, он поднял вверх бланк, заполненный и заверенный печатями.

– Мистер Лино Фонтанелли официально признал себя отцом Эндрю Петерсона, дамы и господа, – выкрикнул он, обращаясь к толпе. Потом взметнул вверх еще одну бумагу, с шапкой, на которой было заметно слово «лаборатория». – Это результат исследования группы крови, подтверждающий отцовство. Таким образом, сын моей клиентки, Эндрю Петерсон, на 23 апреля 1995 года был младшим мужским потомком флорентийского купца Джакомо Фонтанелли и, следовательно, является законным наследником его состояния. Я требую, чтобы адвокатская контора Вакки представила соответствующим органам подлинный текст завещания Фонтанелли для проверки этой претензии.

Грегорио Вакки ударил ладонью по диванной подушке.

– Мы не можем это игнорировать! – воскликнул он. – Невозможно. Эдуардо, позвони министру финансов. Нотариусу тоже. Отменяем назначенные встречи, пока не прояснятся все обстоятельства.

Эдуардо вопросительно глянул на своего деда. Тот устало кивнул, подтверждая свое согласие. Потом его взгляд из-под тяжелых морщинистых век отыскал Джона.

– Нам придется сейчас обсуждать вас, Джон. И, думаю, вам лучше избавить себя от присутствия при этих разговорах.

* * *

Внезапная тишина в комнате, которая, возможно, скоро перестанет принадлежать ему, подействовала на Джона угнетающе. Он смотрел из окна вниз на мужчин, обвешанных оружием, в пуленепробиваемых жилетах, патрулирующих сад. Скоро он перестанет быть настолько важным, чтобы его охранять. Репортеры, которые еще осаждали ворота, расталкивая друг друга, чтобы сфотографировать его, уберутся отсюда и набросятся на трехлетнего мальчика в Филадельфии. Равно как и кардинал, исчезнувший еще до того, как он вернулся в большой салон. Откуда-то, видно, узнал, что произошло. И даже прихватил с собой фотоальбом с дарственной надписью папы.

Итак, назад, в ничто, в незначительность, из которой он явился сюда. Обратно к Марвину в общую квартиру, в какую-нибудь работу, после того как глотнул совсем другой жизни… Может, хоть какая-нибудь газета заинтересуется историей его жизни и заплатит за нее несколько сотен долларов. И он до конца жизни будет рассказывать, как ездил на «Феррари».

Он посмотрел на себя. Оставят ли ему эти костюмы? Он уже успел к ним привыкнуть. С другой стороны, он не сможет платить даже за их чистку.

Да, черт возьми. А он только начал входить во вкус. Неделю назад он был убежден, что не подходит для роли наследника, и вот, когда оказалось, что он был прав, он чувствует злость на Лино, который хочет отнять у него эти деньги.

Мое!Это была слепая, строптивая ярость, как у маленького ребенка, которому плевать на других, он просто хочет иметь.Он готов кусаться, царапаться и топать ногами, чтобы удержать то, что принадлежит ему. Он чувствовал, как заработали его легкие, будто дело дошло до схватки.

Зазвонил телефон.

Джон встрепенулся и почувствовал, как вся воинственность улетучилась из него, как воздух из лопнувшего шарика. Его первой мыслью было скрыться в ванной и не брать трубку. Но вдруг это Вакки. Звонят сказать ему, чтобы он собирал свои вещи. Он сел на кровать и взял трубку.

– У вас проблемы, – сказал низкий голос неизвестного. – И вас бросили с ними одного.

Джон сглотнул комок в горле.

– Можно сказать и так.

– Я вам обещал, что снова объявлюсь, не так ли?

– Да.

– И я предсказывал, что вам понадобится помощь, правильно?

– Да, – Джон сразу почувствовал слабость в ногах.

– Хорошо. Но вам надо кое-что подготовить. Было бы хорошо, если бы в вашем распоряжении был факсовый аппарат. Как вы думаете, удастся вам это устроить?

Джон вспомнил про свою кредитную карточку, которую ему дал Эдуардо. Она все еще в его бумажнике.

– Да, – сказал он. – Думаю, да.

– Сделайте это как можно скорее. Я пока не знаю, понадобится ли он нам, но, скорее всего, понадобится.

– Вы не хотите мне сказать, что вы задумали? – спросил Джон.

– Нет. Главным образом потому, что я сам пока не знаю. Доверьтесь мне. Вы сейчас в крайне щекотливой ситуации, но у меня есть кое-какие возможности что-нибудь сделать. Посмотрим.

От того, что он сказал и как сказал, исходило что-то успокаивающее.

– Ваше имя я сегодня тоже не узнаю, как я понял?

– Поверьте мне, на это есть веские причины, – отозвался незнакомец. – Оставайтесь по возможности в вашей комнате, как только раздобудете факс. Я перезвоню.

Когда Джон открыл дверь в коридор, Марко сидел у стены напротив, скрестив могучие руки.

– Марко! Мне нужен факс, – сказал Джон.