Один триллион долларов

– Немного предварительной информации, – сказал Маккейн, воинственно вперившись взглядом в транспортный поток. Он использовал малейшую возможность перестроиться в соседний ряд и кого-нибудь перегнать. – Мой офис расположен в Сити. Мне принадлежит инвестиционная фирма Earnestine Investments Limited.Эрнестина – это второе имя моей матери, кстати сказать. Я не особенно изобретателен в названиях моих фирм, – всегда называю их именами членов семьи. Стоимость нашего фонда составляет ровно пятьсот миллионов фунтов, что по размеру не много, но достаточно, чтобы быть серьезным игроком в бизнесе.

Джон почувствовал, как вытянулось его лицо. И это все? Простой финансовый делец. Единственное отличие состояло в том, что ему хитро удалось вызвать к себе интерес. Он поглубже погрузился в сиденье и мысленно вычеркнул этот день из жизни. На все, что предложит ему этот Маккейн, он скажет «нет», будь то контракты на пшеницу, свиную грудинку или ипотека, и как можно скорее вылетит назад. И дома тут же заменит все свои телефонные номера.

Мимо проплывали высотные дома, старинные особняки, сияющие фасады. Он едва смотрел на все это. Наконец они нырнули в светлый, просторный подземный гараж, там прошли несколько шагов от машины к лифту, и он поднял их на бесконечную, казалось, высоту. Когда сверкающие дверцы лифта разъехались в стороны, перед ними открылся просторный, светлый офис с длинными рядами пультов с телефонами и компьютерными экранами. За пультами сидели мужчины и женщины всех цветов кожи, говорили сразу по нескольким телефонам, ни на секунду не сводя напряженных взглядов с движущихся на экране диаграмм.

– Мы работаем преимущественно с акциями, – объяснил Маккейн, прокладывая путь сквозь гул голосов. – Часть моих людей занята валютными операциями, но в принципе мы не располагаем достаточной финансовой силой, чтобы по-настоящему делать деньги в этом бизнесе. Мы занимаемся этим, скорее, чтобы оставаться в форме.

Джон кисло улыбнулся. Так вот откуда ветер дует. Торговля валютой означала, насколько он успел за это время изучить, по-крупному скупать валюту какой-то страны или продавать ее, получая прибыль от крошечных колебаний обменного курса. Чтобы зарабатывать на этом деньги, надо инвестировать громадные суммы, сотни миллионов за сделку и более. Нетрудно догадаться, какое предложение сделает ему Маккейн.

Они дошли до бюро Маккейна – помещения, отгороженного от зала брокеров стеклянной стенкой. Бюро оказалось лишь вдвое меньше зала, и из его окон открывался ошеломительный вид на город. На полу лежал несколько вытертый персидский ковер, огромный стол с могучим кожаным креслом выглядел дорого, но безвкусно, и ни стулья перед столом для переговоров, ни полки для книг по стилю не подходили друг к другу.

– Пожалуйста, садитесь, мистер Фонтанелли, – предложил Маккейн, указывая на мягкий диван. – А вас, мистер Бенетти, могу я попросить подождать в приемной? Мисс О'Нил сделает вам кофе или что вы захотите.

Марко вопросительно посмотрел на Джона. Тот кивнул; долго эта встреча все равно не продлится. Телохранитель без лишних слов переместился во владения секретарши перед кабинетом, там стояли несколько стульев для посетителей. Маккейн закрыл за собой дверь, и плотный гомон голосов смолк, как отрезанный. Стеклянная стена, судя по всему, была звукоизолирующей.

– Так, – сказал он и принялся опускать жалюзи на стене. – Теперь забудьте об инвестиционной компании. Это всего лишь игрушка. Моя тренировочная площадка, так сказать. И уж точно я пригласил вас сюда не для того, чтобы предлагать вам выгодные инвестиции. Если у кого на этой планете и есть достаточно денег, так это у вас.

Джон удивленно поднял голову. Тогда что бы это могло быть?