Один удар

И вот, значит, иду я тихо по тенистой аллее. Красивая вся такая. Платье на мне нежно-зеленое, в синий градиент к подолу. Шпильки с голубым эрнейским жемчугом в полураспущенных темных локонах. Иду, осматриваюсь. Жду, когда из кустов хоть кто-нибудь на меня да выскочит. Выпрыгнет, зарычит, обнимет до хруста в ребрах. А там разберемся по тексту. От предвкушения у меня чуть подрагивают пальчики. Идиотская улыбка непроизвольно растягивает губы, как я ни стараюсь принять вид ничего не понимающий дурочки. Иду и жду. Вокруг полуденная тишина залитого солнцем сада. Тихий стрекот невидимых глазу цикад и ленивая птичья трель в прохладе густо сплетёных ветвей. И никого. И мертвые с косами стоят… хотя, это из другой книги, конечно.

Минут пять я просто бесцельно бродила по аллеям, выжидая. А затем решила-таки включить голову и остановилась, внимательно прислушиваясь.

Сперва мой слух различал лишь все ту же птичью трель и шепот листьев. А затем, неожиданно, я уловила вдалеке отголоски человеческой речи. Мгновение я прислушивалась, а затем медленно пошла в сторону, откуда доносились голоса. Чем ближе я подходила, тем четче и знакомее становился рокот мужского голоса и хрусталь нежного, женского смеха.

Шаг, и еще шаг. И вот неразборчивый звук обретает грани, складываясь в слова. Тон становится все яснее. Ошибиться нельзя. Еще шаг — и к звукам добавляется прелестная пасторальная картинка с сюжетом из звонко смеющейся Леаторы, изящной статуэткой замершей на берегу тихого пруда, и близко стоящего рядом с ней Кирана. Слишком близко стоящего. И слишком знакомо взирающего с высоты своего роста на залитое весельем лицо сестры. Ласкающего взглядом ее искрящееся синевой глаза, любующегося отблесками солнечных бликов, серебряным инеем мерцающих в ее снежно-белых волосах.

Я застыла, непонимающе глядя на открывшуюся моим глазам панораму и не зная, что предпринять теперь.

Первым порывом было грубо прервать полуденную идиллию загулявшихся в парке молодых людей. Окликнуть их, бросить в лицо свидетельство их предательства.

Но я лишь молча мяла пальцами тонкий подол своего прекрасного зеленого платья, не замечая, как намокает в прибрежной ряске синий край его градиента. И изо всех сил моргала ресницами, отгоняя непрошеные злые слезы. И не потому, что считала их еще одним унижением. А затем, чтобы соленая влага не закрыла от меня даже на миг руку сестры, мягко пробежавшуюся изящными пальчиками по непокорной пряди длинных золотистых волос короля, аккуратно отводя их за его плечо. И его ладонь, мягко накрывшую тонкую девичью длань в благодарном жесте.

Сердце ударило ножом и замерло, лишая возможности вздохнуть. Грудь сдавило тисками обиды, а в мохгу запоздало вплыл большой яркий транспорант : "А я предупреждала, что фигня какая-то творится!".

И всхлипнула, машинально почти делая шаг вперед, в воду пруда...

— Идёмте, Лорелея, — вдруг раздался у моего уха тихий, спокойный голос — Хватит.

Я вздрогнула. А потом осторожно отступила от кромки воды и не оборачиваясь прошептала:

— О, так это были Вы, — грустно хмыкнула я, предательски всхлипывая на последней ноте — Хотя… наверное, я даже не удивлена.

— Зато удивлен я, — мягко отозвался мужчина и легко тронул мой локоть — Вам следовало сейчас быть у себя. Как Вы оказались в парке?

— Душно, — машинально соврала я — Решила прогуляться…

— Совпадение? — развернул меня лицом к себе Никай, внимательно вглядываясь в наполнившиеся-таки слезами глаза.

— Совпадение, — покорно согласилась я, почему-то позволяя ему увлечь меня за куст ивняка и вывести на покрытую розовым ракушечником дорожку.

— Знаете, я не верю в такие совпадения, — со вздохом протягивая мне тонкий, белоснежный платок, произнес он — Кто рассказал Вам что именно и где нужно искать?

— Вот как? — все-таки вскинула брови я, аккуратно промокнув уголки глаз и возвращая ему платок, отчаянно желая банально высморкаться — Ну… раз это были не Вы…

— Не я, — согласился мужчина, укладывая мою руку на свой локоть и медленно двигаясь в сторону от пруда — Кто же, Лорелея?

— Никто, — устало отмахнулась я — Само провидение, не иначе…

Я отвела взгляд в сторону, из последних сил стараясь сохранить остатки гордости. Слезы хлынули каким-то нереальным потоком, разом заливая щеки, подбородок и даже лиф моего несчастливого платья. Вытереть глаза не привлекая внимания не было никакой возможности. А демонстрировать регенту слезы и выслушивать лживые сожаления и вовсе представлялось неподъемным испытанием. Оставалось усиленно моргать и делать вид, что просто зверски интересуюсь кустами справа от себя.

— Я бы поговорил с этим провидением лично. Где-нибудь в уютном темном уголке королевской темницы, — вздохнув, с усилием развернул меня к себе лицом Никай, намекая, что моему увлечению ботаникой так и не поверил — Лорелея… — он демонстративно вытер своим платком мои мокрые щеки.

— Не надо, — дернула я подбородком, уперто поджимая губы — Мы не будем об этом говорить.

— Будем, — покачал головой мужчина — Вам больно.

— Нет, — горько ухмыльнулась в ответ я — Это странно, но мне не больно.

— Но Вы плачете!