Один в море воин

– Насколько это возможно – постараемся, – кивнул Ибрагим. – Где у вас трюм?

– Вас проводят.

– Не меня. Их, – Ибрагим указал на четверых своих подчиненных.

– Хорошо. А вы сами?

– Мне покажете документы на судно. И каюты.

– Вы каюты тоже будете осматривать?

– У меня приказ.

Дримен поморщился.

– Хорошо. Тогда прошу следовать за мной. В трюм ваших людей отведут, – он кивнул не проронившим ни слова неграм.

Ибрагим пошел за хозяевами судна. Подойдя к двери рубки, араб вежливо распахнул ее перед офицером. Ибрагим шагнул через порог и тут же остановился. В грудь ему смотрели дула автоматов, которые держали три черных здоровяка в штатском. А за спиной у него послышалась какая-то невнятная возня, стук, оханье. Он обернулся и увидел, как последний из его людей, хрипя и держась за живот, сползает на пол. В правой руке стоявшего рядом с ним араба был длинный нож. А негр, назвавшийся хозяином яхты, сжимал пистолет с нашлепкой глушителя.

– Не рыпайся, – тихо, но очень убедительно сказал араб. – Все твои люди живы. Пока. И ты еще поживешь, если будешь делать все, что тебе скажут.

Ибрагим побледнел. Он никогда не был ни на войне, ни даже в настоящей перестрелке. Собственно, он ни разу в жизни не видел никого, кого можно было бы назвать настоящим врагом – обычные преступники не в счет, да и тех он видел уже только в обезвреженном состоянии. И на него первый раз в жизни направляли боевое оружие.

Он открыл рот, но несколько секунд не мог произнести ни слова – язык не слушался. Потом он все-таки справился с собой.

– Да, я согласен, – сказал он. – Что нужно делать?

– Сначала ответить на пару вопросов. Кто вас сюда послал?

– Шейх Хасуф ибн Осман.

– Не врешь?!

– Нет, Аллахом клянусь!

– С какой это стати шейх к нам прицепился? Ну, отвечай! Быстро!

– Мы подобрали в море какого-то человека, по-моему, это из-за него…

– Что за человека? Опиши его!

Через пару минут Хасану уже было все известно. Он стиснул зубы так, что скрип, наверное, было метров за десять слышно. Проклятый армянин! Снова он! Из-за него план рушится! Ох, только бы он попался ему в руки!

«Стоп! Не время мечтать, – одернул себя Хасан. – Нужно как-то выпутываться! Так, сперва – выиграть время».

– Сейчас мы пойдем в радиорубку, – сказал он йеменцу, – и ты скажешь своему хозяину, что пока вы не обнаружили ничего подозрительного, что скорее всего произошла ошибка, но вы продолжаете осмотр. Понял?

Ибрагим кивнул.

– И знай – чем убедительнее ты это скажешь, тем лучше для тебя. Если этот ваш шейх не поверит, я тебе кишки выпущу, – и араб поднес к лицу офицера нож. Было видно, что заточен он до бритвенной остроты.

Путь в рубку занял всего лишь около минуты. Когда Ибрагима посадили перед рацией, по его лицу крупными каплями тек пот, его трясло.

Хасан поднес к его горлу нож, лезвие коснулось кожи.

– Помни, тебе должны поверить, – сказал экс-полковник. – Ну, теперь говори, – и он щелкнул каким-то переключателем.

– Я Ибрагим. Вы меня слышите? – сказал офицер. Голос у него был почти спокойным, он сумел взять себя в руки.

– Ибрагим, слышу тебя, – отозвался голос радиста. – Прием.

Ибрагим сделал глубокий вдох. А потом отчаянно крикнул:

– Мы захвачены террористами! Я… – больше он ничего сказать не успел. Хасан, зверски оскалившись, располосовал ему горло от уха до уха, нож перерезал вены, трахею и скрипнул по позвоночнику. Но было уже поздно.

– Ибрагим! – раздался голос радиста. – Ответь! Что с тобой, Ибрагим!

Дальше последовала короткая пауза – было слышно, как радист со свистом вдыхает воздух. А потом он с ненавистью в голосе прошипел:

– Ах вы, гады! Ну, держитесь!

После этого связь оборвалась. Хасан бешено вращал глазами, ему страстно хотелось кого-нибудь убить. Но поблизости были только свои, да и те медленно пятились от него в разные стороны. Они слишком хорошо знали характер своего командира. Впрочем, кроме дикой злости, Хасан испытывал и еще одно чувство – удивление. У него просто не укладывалось в голове, что пленник сознательно пошел на верную смерть. До сих пор экс-полковник был уверен, что такое только в фильмах бывает.

– Уходим, – прорычал он, кое-как справившись с собой. – Майкл, бегом в ходовую рубку! Полный ход, быстро! Остальные – к оружию!