Один в поле клоун

— Александра, вы слишком высокого мнения о работе внутренних органов. Что бы вы понимали, не так-то быстро без предварительной подготовки засечь сигнал.

— Вы вышли на Павла еще до угона автомобиля? — уточнила я.

— Да, — кивнул следователь.

— Тогда почему вы обвиняли меня в угоне? — возмутилась я.

Михаил поерзал на стуле и, наконец, соизволил ответить.

— Давайте по порядку, — тяжело вздохнул он. — Я так понимаю вы не в восторге от моих умственных способностей?

Я нагло хмыкнула. Догадливый, однако.

— Но, — сделал он паузу, — это лишь хорошо состряпанная маска, которая вводит в заблуждение подозреваемых. Они думают, что перед ними глупый, недалекий мент, у которого больше гонора, чем мозгов, что позволяет им расслабиться и совершить кучу ошибок. Я работаю в полиции более десяти лет.

— Не может быть, — воскликнула я.

— Почему? — улыбнулся Смирнов.

— Вам же лет двадцать пять, не больше, — оценивающе наклонила я голову на бок.

— Мне тридцать шесть лет.

— Да ладно, — пораженно уставилась я на него. — Подскажите фирму крема.

— Чего? — опешил он.

— Интересно, каким вы пользуетесь кремом, что так молодо выглядите, — пояснила я. — Может, поделитесь находкой?

— Спасибо конечно, но единственный крем, которым я пользуюсь — крем после бритья.

Я недоверчиво поджала губы. Не хочет пусть не говорит, не больно то и хотелось.

— Моя внешность это гены. Все мужчины по линии отца выглядят моложе своих лет. Моему отцу сейчас около шестидесяти, но больше сорока ему никто не даёт, — развел он руками.

— Повезло, — завистливо вздохнула я.

— Согласен, и я весьма успешно пользуюсь этим. Выбрал себе роль недалёкого полицейского, которого преступники не воспринимают всерьёз, пока не оказываются на скамье подсудимых, — жёстко завершил он.

Я молча переваривала информацию.

— Так вот о нашем деле. Когда пропала Лена Кузьмина, поступил анонимный вызов, а на следующий день, к нам обратилась ее подруга. Сначала никто не воспринял ее слова всерьез, как и анонимный звонок. Заявление также брать никто хотел, ведь она не является родственницей пропавшей. Но она не сдалась, подкараулила меня у дома. Ждала до четырех утра, я в тот день задержался в отделении. Сил отбиваться от девушки у меня не было, проще было выслушать. Ее эмоциональный монолог заставил меня задуматься. Подруга Кузьминой настаивала, что девушка пропала по вине Павла Суханова. Я решил проверить информацию. Оказалось, что ранее пропала ещё одна девушка, с которой встречался Павел. Об этом, кстати, аноним нам не сообщил. Возможно, анонимный звонок был делом рук подруги Лены, — предположил Смирнов. — Я вызвал парня на допрос. Его хладнокровное спокойствие меня насторожило, и я решил установить за ним слежку. Он как раз начал новые отношения с Валерией Роговой. Пару дней не происходило ничего подозрительного, парочка даже не встречалась. Но в пятницу Павел пригласил Леру на юбилей канала своего отца. Мой сотрудник смог попасть на праздник, который устраивал Владлен Суханов, но в какой-то момент упустил объект слежки. Когда тот появился на горизонте, девушки с ним уже не было, а утром в соседнее отделение поступило сообщение об угоне автомобиля. Я сопоставил два этих факта и взял заявление старшего Суханова на себя.

Смирнов задумчиво замолчал, смотря куда-то мимо меня.

— И? — нетерпеливо потопила я его. — Что было дальше?

— А дальше, — он свирепо уставился на меня, — вмешалась одна шилозадая особа, которая испортила нам все своим неугомонным любопытством и сорвала тщательно подготовленную операцию.

А что я? Нормально было обвинить меня во всех смертных грехах, что бы никто ни догадался о планах Смирнова, и надеяться, что я буду молча ждать своей участи? Не на ту нарвались. Я разозлилась и зверем уставилась на Смирнова.

— Если бы вы не угрожали мне и моей семье, то мне и в голову не пришло совать свой нос в эту историю, — парировала я.

— Сомневаюсь, — нагло ухмыльнулся Михаил.

Я хотела обидеться, но передумала. Все-таки мне было любопытно, что кроется за всем этим делом. Я состроила скромную физиономию девочки-цветочка.

— Так вы расскажете? — спросила с надеждой, теребя пододеяльник.

— Для начала, Александра, вы расскажете мне, что с вами приключилось, в мельчайших подробностях. Я все запротоколирую, а там будет видно.

Я рассказала, как все было. Не утаила и о помощи Максима. Смирнов слушал внимательно, заполняя какие-то бланки и делая пометки в пухлом ежедневнике. Сунул мне бумаги на подпись и, дождавшись пока я поставлю свой автограф, поднялся.

— Спасибо за помощь следствию.

Не поняла. А где обещанный рассказ?

— Стоять, — вскочила я и грозно начала надвигаться на следователя. Ткнула пальцем в грудь и прошипела: — Ты обещал мне все рассказать.

Смирнов явно опешил от моей напористости и, извернувшись ужом, проскочил к дверям.

— Я ничего не обещал. Я сказал: будет видно.

— Так не честно, — плюхнулась я на кровать.