Один в поле воин

Силой волочь его за собой я не собирался. Если придет в себя, пока освобождаю остальных — выведу его наружу, если нет — извини Брук. Ральфа я нашел в камере напротив. Он выглядел неплохо, пока не поднял на шум открывающейся решетки своё лицо. Эти сволочи порезали его лицо в мелкую сетку и лишили зрения. На щеках и вовсе осталась голая плоть. Услышав приближающиеся шаги, он обреченно застонал и затрясся, как лист на ветру.

— Я всё вам сказал, я всё сказал. Это Ризольда, она сама меня решила вылечить, я её не просил, это она во всем виновата. Пожалуйста, не надо больше, — жалобно просил мужчина.

Да уж, не повезло Ральфу. Довели его пытками до душевного истощения. Я не мог смотреть на его раны и наложил лечение. Мужчина трясся и стонал весь срок действия магии, а когда увидел меня со связкой ключей, разрыдался также, как и Виолетта.

— Простите, простите меня, госпожа Ризольда, я виноват перед вами, — рыдал он, упав на колени после освобождения и размазывая сопли по красному, от остатков запекшейся крови лицу.

Наверное, из-за того, как жестоко палачи отнеслись к своим пленникам, я отнесся к ним во время освобождения. Я убил более тридцати человек, включая всех, встретившихся мне в темнице палачей и стражу ворот. Задерживаться лишние минуты с тремя измученными спутниками в замке не стал. Чтобы закрепить успех побега, угнал запряженную лошадьми карету, стоявшую во дворе.

Вопреки моему плану, забрать деньги из своего тайника и быстро покинуть провинцию, Луиза попросила сначала заехать в Кинвал и забрать из гильдии её сбережения. Я не хотел рисковать, и покинул экипаж на развилке. Сказал им, что подожду полчаса на северной дороге. Если их опять схватят, пусть пеняют на себя. Тем не менее, спустя чуть более получаса, знакомая карета появилась на северной дороге. Ральф сидел на месте кучера, а Луиза махала нам из окошка рукой. Запрыгнув с Виолеттой в экипаж, я увидел, что Луиза успела приодеться в новое платье и избавиться от следов крови на лице и шее.

— Госпожа Ризольда, от всего сердца хочу поблагодарить вас за свое спасение, — едва мы с сестрой разместились в карете, выпалила рыжеволосая женщина и опустилась на пол кареты на колени.

Я почувствовал себя неловко. Глаза Луизы наполнились слезами. На секунду она погрузилась в воспоминания в том ужасе, что ей довелось недавно пережить, но она усилием воли подавила слезы и припала губами к моей ладони.

— Я перед вами в неоплатном долгу. Благодарю, что спасли и исцелили меня. Позвольте и мне отплатить вам тем же, — оторвав губы от моей ладони и заглядывая в глаза, попросила женщина, — У меня есть добрый друг и наставник. Великий Архимаг Пентакил влиятельный и уважаемый в столице человек. Он с радостью примет нас в Магической Академии. Вы согласитесь поехать со мной к нему?

— А почему бы и нет? — не имея никаких причин отказываться, согласился я.

Глаза Луизы загорелись огнем. Она была вне себя от радости.

— Благодарю, что доверились мне после всей той мерзости, что я проявила по отношению к вам. Прошу, госпожа Ризольда, простите глупую простолюдинку, всеми силами желавшую возвыситься за счет несчастья других. Вы явили мне истинное благородство и великодушие.

— Ну, хватит уже, — оборвал я неиссякаемый поток извинений и благодарности моей недавней обидчицы, ставшей, вдруг, смирной, как овечка, — я очень хочу есть. Скоро будет ближайший город?

— К сожалению, нескоро, — поднимаясь с колен, сообщила Луиза, — К ближайшему поселению мы доберемся лишь к вечеру, но если желаете, то сделаем остановку и устроим небольшую охоту.

— Хорошо, так и сделаем. Виолетта, разбуди меня, если за нами будет погоня, а я посплю пару часиков, ночь выдалась неспокойной, — попросил я, хотя, из всех присутствующих я выглядел самым бодрым, но никто не посмел возражать.

Часть 28 Новая парадигма

Напрасно я надеялся вздремнуть и восстановить силы перед возможной стычкой с людьми лорда Селвиша. В конструкции кузова кареты отсутствовали амортизаторы, и её чудовищно трясло и кидало из стороны в сторону на любой неровности дороги, особенно при попадании под колеса булыжника или корней деревьев.

Ральф гнал коней по узкой лесной дороге, как сумасшедший, но лишь до тех пор, пока мы не достигли опушки леса у деревянного моста через реку, отделяющую провинцию Кинвал от родовых земель Его Светлости, Герцога Гринвальда, Альбрехта Кана. Границу отмечали специальные столбы, на которых красовались родовые гербы правящих семей.

Сразу за мостом находилась небольшая деревянная застава, обитатели которой охраняли мост и блокировали свободный въезд в земли Герцога и нам пришлось бросить транспорт в лесу потому, что ехать на карете, украшенном родовыми гербами Селвиша фон Райль, мог только сам лорд или его законный наследник. Поездки лорда за пределы его провинции всегда проходили в сопровождении крупного отряда охраны. Одинокая карета с гербами и странными пассажирами вызовет у дозорных заставы подозрения. Чтобы избежать этого, нам нужно было пересечь мост в качестве обычных путников.