Один Вкус

И наконец, что самое важное, Рамана напомнил бы нам, что чистой Самости — и, следовательно, великого Освобождения — невозможно достичь, как нельзя обрести свою ногу или свое легкое. Вы уже осознаете небо, вы уже слышите звуки вокруг, вы уже свидетельствуете этот мир. Просветленный ум или чистая Самость в этот самый момент уже налицо на 100% — не на 99%, а на 100%. Как постоянно указывал Рамана, если Самость (или знание Самости) представляет собой что-то возникающее — если ваше постижение имеет начало во времени, — тогда это всего лишь еще один объект, еще одно преходящее, конечное, временное состояние. Нельзя достичь Самости — Самость читает эту страницу. Не существует поисков Самости — она смотрит вашими глазами в этот самый момент. Не существует обретения Самости — она читает эти слова. Вы просто абсолютно не можете обрести то, чего вы никогда не утрачивали. И если вы что-то обретаете — сказал бы Рамана, — это очень мило, но это — не Самость.

Поэтому я позволю себе дать вам совет перед тем, как вы будете читать слова величайшего мудреца мира: если вы думаете, что не понимаете Самость или Дух, тогда пребывайте в том, что не понимаете, и как раз это и есть Дух. Если вам кажется, что вы не вполне «улавливаете» Самость или Дух, то пребывайте в том, что не вполне его улавливаете, и как раз это и есть Дух.

Таким образом, если вы думаете, что понимаете Дух, то это — Дух. Если вы думаете, что не понимаете его, то это — Дух. И потому мы можем закончить величайшим и самым тайным посланием Раманы: трудно не обрести просветленный ум, а избежать его. По словам дорогого Учителя:

Нет ни созидания, ни разрушения, Ни судьбы, ни свободной воли; Ни пути, ни достижения; Это окончательная истина.

Среда, 20 августа

Встал немного раньше, чем обычно, так что смог закончить намеченное на день чтение, прежде чем приехали Митч и его новая любовь Фрида. Специально для тома 2 я сейчас просмотрел около пятисот книг, и примерно столько же осталось — по антропологии, экологии, феминизму, постмодернизму, культурологии, постколониальным исследованиям, — и подавляющее большинство из них, увы, чрезвычайно нудны. Это усугубляется тяжеловесно-неразборчивым стилем; можно читать целые главы и не найти ни одной понятной фразы; текст душит своей незначительностью. В лучшем случае повествование в какой-то затхлой летаргии едва тащится по серой странице, всегда на грани околосмертного опыта.

Четверг, 21 августа

Фрида просто прелесть. Привлекательная, очень умная, очень открытая, очень восприимчивая. Рядом с ней Митч буквально загорается, что меня очень радует. В среду вечером у нас была вечеринка в честь Митча; несколько человек хотели встретиться с ним, а несколько других хотели встретиться со мной, так что я пригласил их всех, решив убить нескольких зайцев одной вечеринкой.

И теперь они уехали. Было здорово видеть их вместе. Мне кажется, это надолго. Шива и Шакти всегда находят друг друга, и кто бы мог подумать?

Понедельник, 25 августа

Звонила Сара Бейтс и оставила сообщение, приглашая меня принять участие в конференции, организованной Художественной комиссией Сан-Франциско и Обществом изучения американских индейцев. Она сказала милейшую вещь: «Из всех, кого я недавно читала, вы единственный человек, который действительно полностью понимает межкультурное интегративное видение». Что еще лучше, она прислала мне несколько фотографий своих художественных произведений, и они очень красивы. На фотографиях можно видеть выложенные на земле большие (3, 5 м) мандалы, которые Сара построила из сотен разнообразных объектов и материалов, как природных, так и сделанных человеком. Ее искусство представляет собой своеобразное соединение и включение модернистских тем (абстрактные рисунки), постмодернистских тем (полиперспективность) и традиционных тем (в ее случае тем американских индейцев).