Один Вкус

В народе чероки семь кланов — клан Волка, клан Оленя, клан Красной Боли, клан Обманщиков, Голубой клан и клан Дикого Картофеля. Сара из клана Волка, и потому она включает элементы этого клана в свое искусство. Но что привлекает меня в ее работах — это то, как она использует элементы, представляющие коллективное и взаимосвязанное человечество — снова не этноцентрический плюрализм, а универсальный плюрализм. Вот выдержка из одного из ее буклетов: «Многие художники опираются на историю, чтобы рассказывать о своей частной реальности американского индейца, или женщины, или художника в обстановке истории искусства. Они изо всех сил стараются описать, что выделяет их из других людей [групповой или этноцентрический плюрализм]. Бейтс вместо этого решила использовать историю и философию своего наследия американских индейцев, и в частности народа чероки, для того чтобы говорить, как мы похожи, и описывать нашу взаимосвязанность» — мироцентрический или универсальный плюрализм. Это такой бальзам для наших разобщенных душ, для кошмара политики индивидуальности, политики нарциссизма, политики жалости к себе. Абсолютно чудесно, что Сара выражает в своем искусстве универсальный плюрализм и сражается с модными, но отвратительными тенденциями этноцентрического плюрализма и экстремистского разнообразия.

Пятница, 29 августа

Есть великолепная рок-группа под названием «Лив»; ее солист — Эд Ковальчук. Их компакт-диск «Швыряя медяк» разошелся в количестве более пяти миллионов экземпляров; это одна из моих любимых записей. Они дают концерт в наших местах, и Эд позвонил, чтобы спросить, нельзя ли ему ненадолго зайти ко мне — на него явно произвела большое впечатление «Краткая история». Я сказал: конечно заходи.

Эду двадцать шесть лет, он очень способный, красивый и по-настоящему милый. Ему присуща сильная склонность к религиозной духовности, и он все в большей степени хочет выражать это в своей музыке. И он, и его подружка Эрин — приятные искренние люди. Мы провели вечер втроем, и я обещал следить за его успехами в сочинении более духовной музыки.

Марси гостит у своих родителей в Пенсильвании и сказала, что она по-настоящему расстроена тем, что не смогла познакомиться с Эдом, не меньше, чем разлукой со мной.

Воскресенье, 31 августа

БИЛЕТ В АФИНЫ

«ПУТИ»: Почему Дух вообще дает себе труд проявляться, особенно когда это проявление неизбежно мучительно и требует, чтобы Он забыл свою подлинную сущность? Почему Бог воплощается?

К.У.: О, я вижу, вы начинаете с легких вопросов. Ладно, я дам вам несколько теоретических ответов, которые я получил в течение прошедших лет, а затем поделюсь своим личным опытом, как он есть.

На самом деле я задавал этот же вопрос нескольким духовным учителям, и один из них дал быстрый классический ответ: «Неинтересно обедать в одиночестве».

Я полагаю, что это звучит легкомысленно или непочтительно, но, чем больше думаешь об этих словах, тем более осмысленными они начинают казаться. Что, если мы, просто шутки ради, притворимся — вы и я всего на мгновение кощунственно притворимся, — что мы и есть Дух, Тат Твам Аси? Почему вы, будь вы Всемогущим Богом, почему вы стали бы проявлять мир? Мир, который, как вы говорите, неизбежно будет миром разделенности, смятения и страдания? Почему вы, как Единый, вообще стали бы давать начало Многому?

«ПУТИ»: Неинтересно обедать в одиночестве?

К.У.: Не становится ли это похожим на правду? Вот вы, Один и Единственный, Одинокий и бесконечный. Что вы будете делать дальше? Вы целую вечность купаетесь в своей собственной славе, вы века за веками наслаждаетесь своим собственным наслаждением, и что дальше? Рано или поздно вы, возможно, решите, что было бы забавно — просто забавно — притвориться, что вы — это не вы. Я имею в виду — а что вам еще делать? Что еще вы можете делать?

«ПУТИ»: Проявлять мир?

К.У.: Вы так не думаете? Но затем это начинает становиться интересным. В детстве я, бывало, играл в шашки сам с собой. Вы когда-нибудь пробовали это делать?

«ПУТИ»: Да, я вспоминаю что-то в этом роде.

К.У.: Ну и как, получалось?

«ПУТИ»: Не совсем, поскольку я всегда знал, каким будет ход моего «противника». Я играл за обе стороны и потому не мог «застать врасплох» самого себя. Я всегда знал, как буду ходить за обе стороны, так что это, по сути, не было игрой. Чтобы играть в игру, вам нужен кто-то «еще».

К.У.: Да, проблема именно в этом. Вам нужен «другой». Поэтому если вы — единственное Существо во всем бытии и вам хочется играть — вы хотите играть в любого рода игру, — то вам приходится принимать на себя роль другого и забывать, что вы играете за обе стороны. Иначе, как вы сказали, играть неинтересно. Вам приходится притворяться другим игроком с такой убежденностью, что вы забываете о том, что играете все роли. Если вы не забываете, тогда нет игры, она просто неинтересна.