Один взмах волшебного посоха

– Будет вам, хозяин. Успеете еще душу отвести, воспитывая нашу радость. А у меня кушанья стынут.

– Ладно. – Сдался мужчина как-то так сразу – Будь, по-вашему. Сначала поужинаем. Но потом обещаю тебе, Мари, строгий разговор.

– Я согласна. – Чмокнула его в щеку, точно зная, что делала это каждый раз, когда ей удавалось настоять на своем. – Мне бы теперь немедленно и быстро освежиться и переодеться. Не подскажешь, дядя, где моя комната?

– Что?!! Еще и так?! Ты память потеряла! – Он даже от нее отпрянул и начал сверлить испытующим взглядом. А снизу послышалось громкое «ох» няни. – А себя ты помнишь?

– Не очень. – Взглянула на него честно и покаянно. – Только-только начинаю вспоминать. Но, зато, тебя, дядя Альфик, признала сразу! И Кармелиту тоже!

– Еще бы ты и нас забыла! Нет, это надо! То-то я смотрю, аура у тебя какая-то…

– Дядя! – Состроила девушка милую гримаску. – Я все-все расскажу, но чуть позже. Можно?

– Ладно. Иди уже. Вторая дверь справа. И поспеши! Мы с твоей няней с нетерпением ждем тебя.

И вот они вдвоем с дядей Альфредом шли в его кабинет. Он впереди, племянница следовала за ним. Она сознавала, что без него ни за что легко не нашла бы нужную дверь среди многих, что смотрели на нее, шедшую по длинному коридору второго этажа. Оттого, что не помнила местоположения кабинета в доме. Пришлось бы ей открывать их все, пока не добралась бы до самой последней справа. И оказалось, что это окно кабинета, как раз, так завладело ее внимание, когда недавно подъезжала к дому. Вот и раз!

– Ой! – Вскрикнула девушка, когда случайно задела лодыжкой нечто, помешавшее отойти от окна, в которое успела выглянуть, пока дядя усаживался в свое любимое кресло и раскуривал неизменную трубку.

– Осторожно! – Поворчал тот на нее и помахал рукой, чтобы развеять облачко душистого дыма перед своим лицом. – Куда ты вечно торопишься? Под ноги всегда надо смотреть.

– А что это такое? – Она немного нахмурилась и наклонилась, чтобы потереть ушибленное место на лодыжке. Потом проследовала к старинному кожаному дивану и опустилась на него, точно зная, что это было ее любимое место в кабинете дядюшки. – Этого раньше там не стояло. – На те два сундучка, об один из которых споткнулась, коситься девушка еще продолжала.

– Это точно. И, кстати, они появились в моем доме через неделю после твоего исчезновения. Я думаю, что это как-то должно было быть связано с твоей историей.

– Да? А что там?

– А может, начнем с твоего рассказа? – Прищурился на нее дядя.

– Как скажешь. Только возможно, что мне легче будет что-нибудь вспомнить, если бы в них заглянула. А то…

– Ладно. Уговорила. – Его глаза, хоть и были несколько прикрыты веками, но продолжали смотреть на племянницу пытливо. – В том сундуке, что больше размерами, лежат золотые слитки. Так понял, что их вес примерно равен твоему.

– Да-а-а?! – Округлила девица глаза, но была по-прежнему в тупике, насчет просветления своей памяти. – А во втором?

– В меньшем сундуке, больше похожем на шкатулку, находятся драгоценные камни. – Дядюшка выпустил к потолку еще одно облачко дыма.

– Точно? А бриллианты есть?

– Есть, есть. Там много, чего есть.

– А можно взглянуть? – Она смотрела на него просто с любопытством.

– Пожалуйста! – Махнул дядя Альфред рукой.

Девушку как подбросило. Вскочила, подбежала к сундукам, крышки открыла. На слитки только чуть взглянула, а вот вторым сундучком заинтересовалась дольше. Запустила в его содержимое обе руки, поворошила разноцветные камни, а потом ухватила пару штук из общей кучи и принялась рассматривать на свет. Красиво! Синий, догадалась, что это был крупный сапфир, понравился ей насыщенным цветом. А брильянт порадовал искрами, что рождались в его чистой прозрачности.

– А записка при этом богатстве была? – Поинтересовалась, когда наигралась с сокровищами.

– Не совсем записка. – Вот тут племянница точно поняла, что дядюшка принялся «наводить тень на плетень»: по его интонации, добавившейся к характерному прищуру глаз. – Но теперь, милая Мари, наступил твой черед приступить к рассказу. Что же, все-таки, с тобой произошло?

– Я с радостью расскажу все, что помню. Только эти воспоминания будут о последнем годе моей жизни. Что было ранее, пока еще от меня скрыто. Я надеюсь, что плотная пелена рассеется, но пока, увы, поделюсь тем, что имею.

И пошел ее рассказ. Про Марину Лукину. Девушку из Екатеринбурга. Пока излагала свою историю, сама себе удивлялась. Как это она спокойно жила, когда сейчас натыкалась на немыслимые нестыковки в биографии и, вообще, оказалось теперь, что это была не биография, а полный бред.