Один за другим

Я почти у двери Эллиота. Ступаю по возможности тихо, помню, как хорошо были слышны шаги Лиз в гостиной наверху. Достаю из кармана ключ, аккуратно вставляю в замок, поворачиваю. Медленно открываю дверь.

Она тихонько скрипит, и я затаиваю дыхание. Хоть бы Лиз не услышала!.. Снизу не долетает ни звука. Если она поднимется на второй этаж, я не сумею объяснить, почему оказалась в этом конце здания. Логично было бы воспользоваться служебным туалетом в другом конце коридора. Или если лень идти так далеко, то зайти в какой-нибудь номер возле лестницы. Не в номер Эллиота. Номер, где…

В нос ударяет запах. Запах, знакомый мне по университетской клинике.

В номере лежит мертвое тело, и, помимо вони мочи и необъяснимо уютного аромата пролитого кофе, здесь пахнет смертью. Не сильно — для этого слишком холодно, — но явственно. Тошнотворный запах.

Никто не пошел бы сюда в туалет по доброй воле.

Я подавляю рвотный рефлекс и на цыпочках иду через всю комнату к письменному столу. Вот он, блок питания стоит на полу, в темноте светится маленький красный светодиод. Я вздыхаю с облегчением. И тут же замечаю два обстоятельства. Во-первых, к батарее подсоединено зарядное устройство, а к нему — мобильный телефон, он включен и полностью заряжен. Эллиот поставил телефон на зарядку. Ну конечно!

Во-вторых, у Эллиота «андроид», а у меня — «айфон». Он со мной, в кармане, но вот зарядное устройство Эллиота мне не подходит.

Черт! Идиотка, почему не додумалась сначала зайти за своей подзарядкой?! Есть ли у меня время? В обычных условиях на то, чтобы пробежать по коридору, проскочить в служебные двери и схватить с прикроватной тумбочки зарядное устройство, ушло бы меньше минуты. Вот только сейчас мне нельзя бегать. Хлопать дверями. Нельзя шуметь.

Ладно, решаю я. Сначала попробую телефон Эллиота. Номера некоторых экстренных служб можно набрать с экрана блокировки — не знаю, правда, входит ли в их число «112» или «17».

В моей руке телефон сразу оживает: увы, сигнала нет — возле серой шкалы нарисован крестик. Позвонить не смогу.

Зато на экране блокировки — целая гирлянда разных уведомлений. Я с вновь вспыхнувшей надеждой начинаю их прокручивать, хочу понять, выходил ли вообще телефон в сеть за последние сутки. Если он периодически находит сеть хотя бы на секунду, этого достаточно. Разблокировав экран, я смогу набрать текстовое сообщение в мессенджере, и оно будет ждать очередного короткого подключения. Мне не придется ничего делать. Телефон сам все отправит.

Есть! «Вотсап», 6 часов назад. Ниже — непонятное оповещение из «Снупа».

«Anon101 геоблизко».

Геоблизко? Загадочно. Мне в «Снупе» никогда такого не приходило.

Бог с ним, сейчас не до загадок. Как разблокировать телефон? У меня есть три попытки, потом он заблокируется окончательно, и я буду вынуждена идти за своим зарядным и ждать, пока оживет мой собственный мобильный. Это долго, Лиз может заинтересоваться, куда я пропала.

Я ломаю голову над паролем. Сообщала ли мне Кейт дату рождения Эллиота? Если да, то что лучше попробовать — год или день и месяц? Я провожу пальцем снизу вверх по экрану блокировки и растерянно моргаю. У Эллиота настроен вход не по ПИН-коду, а по отпечатку пальца.

Внутри все опускается, но тут до меня доходит значение увиденного, и я выпадаю из глубокого разочарования в другую крайность — леденящий ужас, — когда понимаю, что именно нужно сделать. О боже. Смогу ли я? А если смогу, то кем после этого стану?

Я смотрю на стол. Заставляю взгляд задержаться на фигуре, которую до сих пор старательно игнорировала. Эллиот. Тело Эллиота.

Его вытянутая рука лежит на столе, и моим щекам становится жарко, затем холодно — и вновь жарко от острого чувства стыда перед тем, что я сейчас совершу. Мне очень нужно войти в телефон!

Встаю с корточек. Отсоединяю телефон от батареи и делаю шаг к Эллиоту. Еще один. Еще. Наконец тянусь к его руке — холодной, твердой руке.

Она чуть влажная — из-за холода в номере — и удивительно неподатливая, но окоченение уже прошло, и я без особых усилий раскрываю кулак Эллиота, стискиваю его костлявый палец.

— Прости, — шепчу. — Прости меня, пожалуйста.

И прикладываю палец к телефону.

Ничего не происходит, на меня обрушивается отчаяние. Неужели телефон различает? Он работает от человеческого тепла? Понимает, что это мертвец, а не живой хозяин?

Узнать можно лишь одним способом. Борясь с усиливающейся тошнотой, я откладываю мобильный и растираю холодный, влажный палец Эллиота, пытаясь передать ему чуточку своего тепла.

Задача оказывается трудной. Мои руки тоже замерзли, и довольно долго я чувствую кожей лишь леденящий холод мертвой плоти. Не сдаюсь, дышу на палец и тру, дышу и тру — и наконец замечаю небольшое изменение температуры. Пока оно не пропало, хватаю телефон и быстро прикладываю к пальцу. Дыхание перехватывает.

Экран подсвечивается, и на нем всплывает заставка «Снупа». Я вошла!

Я уже собираюсь смахнуть «Снуп» и перейти в мессенджер, как вдруг присматриваюсь. «Снуп» Эллиота выглядит очень необычно.