Один за всех

Пётр Христианович с расстояния примерно в километр с небольшого холмика в трубу подзорную ситуацию оценил. И это «Великая» армия. Было над чем подумать. Сейчас подойдут артиллеристы, и можно будет тут всех похоронить. Да и егеря из Слонобоев вполне могут проредить желающих перебраться на тот берег. И чего эти товарищи тогда сделают? Они прыснут вдоль реки в обе стороны. То есть, в Милан точно не попадут. Большая часть рассеется по Падунской низменности, собьётся потом в шайки грабителей и будет кошмарить местное население. Плохо это или хорошо. Плохо. Людей ограбленных и убитых жалко. Женщин изнасилованных этими горе вояками ещё жальче. Потому нужно до минимума сократить эти возможные банды — как можно больше французов здесь похоронить. А с другой стороны медали огромный плюс есть. Как будут итальянцы после всех этих бесчинств относиться к французам. Ответ очевиден — люто ненавидеть. Они тоже будут сбиваться в отряды, и пытаться уничтожить грабителей и насильников. Огромный плюс. Просто подарок. Вот и думай.

— Ванька, — найди мне полковника Щеглова и отправь кого к Ермолову, пусть поторопится. Есть для него работа.

Событие шестьдесят четвёртое

… Платини — француз, а мы знаем, что представляют из себя эти люди. Они искренне верят в то, что именно они лучше всех.

Диего Марадона

В некоторых частях света водятся обезьяны, в Европе же водятся французы, — что почти одно и тоже.

Артур Шопенгауэр

Ни малейшей жалости к истребляемым у моста и за мостом французам Пётр Христианович не испытывал. Уж непонятно почему, но не любил эту нацию. Вроде ничего плохого не сделали лично ему. Ни один француз. Ни в прошлом, ни в будущем. И в детстве зачитывался книгами Дюма и Жюля Верна. Не привили эти книги любовь к французам, и даже под пытками не скажет почему. И замечательные фильмы с Луи де Фюнесом про полицейского или про Фантомаса не привили. И книжные герои и экранные не ассоциировались с Францией. Просто хорошие фильмы и хорошие книги. С Францией ассоциировалось предательство французов в русско-японской войне. Союзники ведь были. Ещё французские дивизии в войсках Гитлера. Вступление в НАТО и санкции введённые после 2014 года — это Франция. Наполеон в Москве — это Франция.

Вот и смотрел сейчас на то, как его артиллеристы сотнями истребляют французов, Брехт вполне спокойно. Только и радости не было. Всё, напился крови. Устал. Бесконечная война уже пять лет. Надоело. И бежать, высунув язык, подстёгивая прогресс тоже надоело. Хотелось остановиться. Уехать в Студенцы и жить эдаким богатым барином. Пескарей на удочку с сыновьями удить. Коняжек огромных разводить. Да даже девок по сеновалам валять. Грибы ещё собирать в осеннем берёзовом лесу, переживая, что не заметил груздя и наступил на него. А он, гад, целый и совсем не червивый оказался. Хотя, вон, рядом родственнички его в листве прячутся. Беленькие, крепенькие. Пожарить их со свежей картошкой, присыпать чуть укропом мелко-мелко порезанным. Лепота.

А тут кровь, крики, грохот пушек, треск Слонобоев. Ползающие на коленях с поднятыми руками французы. Река, вздувшая ещё сильнее от запрудивших её сотен, да даже тысяч тел.

Ещё в одном не повезло армии Итальянского королевства. В этом месте словно специально природа для них ловушек подготовила. Часть армии, поняв, что у моста их просто перебьют, бросилась вдоль реки на запад. И дудки. Буквально через километр, даже меньше 0- метров восемьсот справа в По впадал ещё один в обычное время ручеёк, но сечас получилась вполне себе река с с водоворотами перекатами и крутым левым берегом, опять десятками стали тонуть товарищи. Другая часть ломанулась на восток и ну надо же уперлась точно в такой же приток, причём ещё полноводней. И опять сотни утонувших и раздавленных. А тут к ним ещё итальянские эскадроны подскочили и давай обезумевших дезертиров кромсать.

Нужно было останавливать это действо. А народ, в смысле его баварцы и дербентцы, словно обезумили, тоже и прямо с упоением палили по французам и кромсали их шашками. Артиллеристы Ермолова показали максимальный темп стрельбы уничтожая кавалеристов французских успевших через реку По перебраться.

— Ванька! Давай к Ермолову. Прекратить огонь. И потом к полковнику Щеглову. Пусть отводит егерей и прихватит с собой гренадёров Шварцкопфа.