Одиннадцать

Наступал вечер, девушка проморгала тот момент, когда городские улочки всё ещё были относительно пустыми. Низкий протяжный вой разнёсся под вечереющим небом. Это фабрики и мануфактуры извещали о конце рабочего дня, выпуская из своих утроб толпы усталых унылых грязных рабочих. Узкие извилистые грязные коридоры между домами, почему-то именуемые улочками, начали быстро заполняться людьми, спешащими подальше от треклятых механизмов, точно муравьи. Непроглядный мрак в этой части города сжимал в тиски из-за полного отсутствия фонарей и давящего ощущения от многоэтажности зданий. Каждый из последующих этажей нависал над предыдущим все больше и больше, делая небо всё более похожим на тонкую линию.

И чем глубже Нисса уходила в этот лабиринт зданий, тем холоднее становилось вокруг, как будто она погружалась в ледяную воду подземной реки, что отделяет мир мёртвых от мира живых. Кожа покрылась мурашками от такого ощущения и мыслей. Люди, дварфы, эльфы, орки, минотавры, шедшие рядом, нескончаемым потоком толкались и ругались. Кто-то весело разговаривал, где-то ругались, а в одном месте началась драка, которую вряд ли кто будет разнимать — стража сюда заходила редко и только глубокой ночью.

Когда гном добралась до нужного ей здания, уже совсем стемнело, и небо, которое на этом перекрёстке из нескольких кривых улочек было отчётливо видно, уже не несло на себе лучиков солнца, зажигались льдистые алмазы созвездий. Здесь людской поток распадался в разные стороны, как река перед преградой, и можно набрать полную грудь воздуха и вздохнуть.

Таверна и постоялый двор «Под крылом ангела» выглядел довольно мило и не так обшарпанно, как многие другие дома на улицах, пройденных ранее. Массивный каменный первый этаж с окнами, напоминающими бойницы, прямо как в Управлении, но с красивыми витражами, перерастал в чуть менее грубый второй кирпичный этаж, который, в отличие от многих других домов, не нависал над прохожими, а находился стык в стык с первым, делая дом похожим немного на башню. А вот третий и четвёртый этажи уже нависали один над другим ивыстроены из добротного дерева. В высокой крутой покатой крыше прятался чердак с дополнительными комнатками. Из большой каменной трубы шёл ало-бордовый дымок, отлично контрастируя с фоном иссиня-черного неба.

Девушка снова посмотрела на искусно нарисованную вывеску в виде девушки ангела, держащей в руках дощечку с названием. Они со своим напарником Гансом стали участниками прелюбопытной истории с местными хозяевами. Поначалу Нисса отнеслась к ним с подозрением и опаской, но последующее общение сделало их если не друзьями, то хорошими товарищами. Бывшие приключенцы основали эту таверну, притащив с собой джинна, ставшего демоном. Атр оказался весьма неплохим существом несмотря на то, что пожирал всех агрессивных субъектов, приходящих в таверну, вместе с их душами. У него весьма интересное понимание справедливости, как позже выяснила следователь. Хоть и находиться в одном здании с запертым в нём демоном было очень опасно, здесь, как нигде ещё в этом городе, она чувствовала себя в полной безопасности.

Внушительная дверь в здание постоялого двора и таверны не скрипнула, когда Нисса потянула ручку, уже привычно ощущая на ладошке едва заметное покалывание, превратившееся в буквально тёплое дружеское приветствие. Атр встречал посетителя. Даже опытный волшебник бы не заметил такое сканирование, тут нужно именно знать, что происходит, и представлять, откуда ждать подвох. Эту тайну поведала девушке фея, что работала здесь. Демон жил во всём доме и слился с ним воедино. То, что он давно перестал быть джинном, хозяин таверны признался Гансу сразу после окончания расследования, речь о той самой «прелюбопытной истории», но не все демоны причиняли вред. В данном случае он стал меньшим злом для города и мира.

Следователь нырнула в уютное радушное помещение, наполненное приглушённым тёплым светом от свечей, ламп и магических светильников. Почти у самого входа на небольшом возвышении расположилось большое удобное кресло местного вышибалы — на нём восседал крупный мускулистый орк в меховой жилетке и коротким седым ирокезом. Он закинул правую ногу и грубоватый протез вместо левой на небольшой столик перед собой, откинувшись на высокую спинку.

— Добрый вечер, Бо-Бо, — устало помахала орку рукой Нисса, останавливаясь рядом.

Орк, читавший утреннюю газету, как только услышал голосок гнома, опустил издание на колени и его суровое лицо, обезображенное толстым белёсым старым шрамом, проходившим через всё лицо от бритого черепа до скулы через невидящий глаз, озарилось радостной улыбкой.

— Нисса, и тебе привет! — его грубый звучный командный голос, можно сказать, оповестил всю таверну, кто пожаловал в гости. Он непроизвольно повёл челюстью, в которой отсутствовал один из выпирающих клыков. Освободив одну руку, он приветственно стукнулся своим здоровым кулаком с кулачком следователя.