Одиннадцать бестолковых

— Просто не верится… — прошептала Сабина.

— Он и сейчас на чердаке? — спросила Валя Галкина, невольно оглядывая мрачно выделявшуюся на полутемном небе крышу ближайшего четырехэтажного дома.

— Где же ему еще быть! — мрачно ответил Димка. — Вчера потихоньку принес ему на чердак старое одеяло, резиновый круг вместо подушки, две бутылки воды. Утром купил батон, кефиру, а из дому мисочку супа отнес и картошки. Сейчас, — Димка озабоченно вздохнул, — снова пойду кормить. И еще надо разыскать, чем укрыться. Под одним байковым одеялом холодно. Говорит, продрог ночью. Если бы матрац был. А то настелили газет…

— Это невозможно! — Сабина взволнованно перебросила из руки в руку портфель. — Он же там простудится! Валя, надо что-то придумать. Ты понимаешь…

— Обожди! — воскликнула звеньевая. — Кажется, придумала! Наши близнецы, Мишка и Лешка! Недавно я видела, как санитары ругали Мишку за грязные руки. А он сказал: «Вот почистите три дня подряд картошку, тогда посмотрю, какие у вас будут руки!» Оказывается, у них мать и отец сейчас в экспедиции. Они же геологи. А Мишка и Лешка сами хозяйствуют. Вдруг их родители еще не приехали. Вот было бы здорово!

— А что, это идея! — оживленно сказал Димка, но тут же спохватился: — Только как я ему скажу? Ведь обещал молчать.

— Дима, — с укором проговорила Сабина, — ты опять больше о себе заботишься. Пойми: мы тоже переживаем за Сережу и должны сделать так, чтобы ему было хорошо.

— Да я что! — виновато сказал Димка. — Я поговорю с ним.

— Итак, — распорядилась Галкина, — мы с Сабиной сейчас идем к близнецам — все разузнаем, а ты положи в почтовый ящик Шубиных конверт со статьей из журнала. Твоя квартира двенадцатая?.. Ну, ожидай. Мы скоро вернемся…

Глава 8. Мечта о далеком острове

Очень хотелось есть. Бутылка из-под кефира уже давно была пуста, хлеб съеден, даже воды не осталось. Еще бы, разве это обед — холодную картошку кефиром запил. И все. А супу так и не пришлось попробовать — споткнулся обо что-то во тьме и полетела кастрюлька. Хорошо хоть не на одеяло вылил.

И еще было холодно. Днем-то ничего, терпимо. Солнце немного нагревало крышу, а вот к вечеру без одеяла пропал бы.

Серега лежал у дымоходной трубы, грустно смотрел в фиолетовый, словно залитый чернилами, прямоугольничек чердачного окна с тремя бледными, чуть мерцавшими звездочками.

Нет, долго здесь не высидишь. Да и какой толк сидеть? Зачем он сдался на Димкины уговоры? Чего ждать? Что изменится? Разве только синяк пройдет. Так то не беда. Можно было бы и с синяком отправиться в путь. Плохо вот, денег маловато — четыре рубля. Конечно, если бы Димке удалось продать самокат, то ждать имеет смысл. С десятью рублями можно запросто две недели прожить. А до Одессы как-нибудь доехал бы зайцем. А там, если повезет, пробрался бы на пароход, спрятался бы где-нибудь в трюме, и порядок — здравствуй, Куба! Вот где жизнь! Почти круглый год солнце, жара! Красавицы пальмы, сахарный тростник, теплое синее море!

Вообще-то тут много неясного. Очень много. Где будет жить? Что будет делать? Учиться или работать? Не посадят ли его снова на пароход, чтобы отправить обратно? Но почему-то верилось, что все обойдется, все будет хорошо. Потом он вырастет, станет взрослым, сильным и вернется в Советский Союз. Тогда уж отец пальцем не посмеет его тронуть. А мама-то как обрадуется! Он привезет ей всяких подарков. И ребятам привезет. Хотя к тому времени они уже будут не ребята. Но это даже интересней — встретиться после стольких лет разлуки. Борька, наверно, станет ученым. Димка — каким-нибудь инженером. Валя Зайцева — артисткой. А может, получится так, что кто-то из ребят приедет на Кубу — туда же много ездит наших людей — и они встретятся. Он подойдет сзади и — хлоп по плечу: «Здорово, Профессор!» Или: «Привет, Валюха!»

Серега даже заулыбался, представляя эту возможную радостную встречу. Но в следующую секунду улыбка на его лице погасла — где-то внизу, на лестнице, хлопнула дверь. Серега приподнялся на локте, замер… Но нет, ни близких шагов не слышно, ни дребезжания железной лестницы, ведущей на чердак.

Почему, однако, не идет Димка? Давно бы пора. Уже часа два прошло, как закончились в школе уроки.

До чего же есть хочется! Корочка хотя бы какая завалялась. Серега сглотнул слюну, облизнулся. Нет, распускаться нельзя. И он тут же приказал себе не думать о еде. Серега был сильный человек, с выдержкой и волей, и умел приказывать себе. Да и что здесь такого — поголодал пяток часов! Недавно Елена Аркадьевна рассказывала, как несколько лет тому назад четверо наших советских моряков блуждали по океану на оторвавшейся в шторм барже целых сорок девять дней. Кожу от сапог ели, клей, исхудали, как скелеты, а духом все-таки не падали. Потому, наверно, и в живых остались. Да, главное, не падать духом. Не унывать! Впереди — солнечная Куба!