Одиннадцать видов одиночества

— Так вот, это человек, — продолжал Берни, — который делает все, что в его силах, чтобы помочь людям. Поверь мне, Боб, он это делает не для того, чтобы снова избраться. Он настоящий слуга народа. А кроме того, он делает головокружительную карьеру в партии. Уже понятно, что он станет нашим следующим конгрессменом. Поэтому у меня такая идея, Боб. Сделаем мою фотографию — у меня есть приятель, который снимет забесплатно, — с заднего сиденья такси: я сижу за рулем, оборачиваюсь и вот так улыбаюсь. Понимаешь, да?

Продолжая мне улыбаться, он вывернул плечи в сторону, чтобы показать, как все это будет выглядеть.

— Напечатаем эту фотографию на обложке брошюры. Название брошюры, — и он начертил его большими буквами в воздухе, — название буклета будет такое: «Берни не обманет». Да? Теперь. В самой брошюре будет рассказ — точно такой же, как те, что ты пишешь, только на этот раз немножко другой. На этот раз я буду рассказывать, почему в Конгрессе нам нужен именно Винсет Джей Полетти. Но там не должно быть никаких политических доводов, Боб, это не годится. Я имею в виду какую-то реальную историю.

— Берни, я не понимаю, как это сделать. Нельзя написать «историю» о том, что кто бы то ни было нам обязательно нужен в Конгрессе.

— Кто сказал, что нельзя?

— И вообще, я думал, что вы с Роуз республиканцы.

— На президентском уровне — да. Но не на местном.

— Ну хорошо, Берни, но выборы же только что прошли. И никаких других в ближайшие два года не будет.

Но он только стукнул кулаком по лбу и неопределенно махнул рукой, как бы желая показать, что в политике надо все продумывать заранее.

Джоан возилась в кухонной части комнаты, — мыла оставшуюся от завтрака посуду и начинала готовить обед. Время от времени я посматривал на нее в ожидании помощи, но она не оборачивалась.

— Ну просто все это как-то неубедительно, Берни. Я не знаток политики.

— Ну и что? Знаток — шматок. Чего там знать-то? В том, как водить такси, ты много понимаешь?

Нет, а как устроена Уолл-стрит, я вообще не понимал — Уолл-стрит, Шмуолл-стрит! — но это уже другая печальная история.

— Не знаю, Берни. У меня сейчас все очень неопределенно. Не думаю, что в этой ситуации мне стоит брать какую-то еще работу. Ну то есть, во-первых, меня сейчас могут…

Но я так и не смог заставить себя посвятить его в свои проблемы в «Юнайтед пресс», поэтому просто сказал:

— Во-первых, Джоан ждет ребенка, и поэтому все слегка…

— Вот это да! Ничего себе!

Он вскочил на ноги и стал трясти мне руку.

— Ни-че-го себе! Прими мои поздравления, Боб, мне кажется, это… Отличная новость, мне кажется. Просто прекрасная. Поздравляю, Джоани!

Тогда мне все это показалось несколько преувеличенным, но, может, именно так и должен реагировать на подобные известия немолодой уже бездетный человек.

— Слушай, Боб, — сказал он, когда мы снова уселись за стол. — Ну чего там писать про этого Полетти, тебе же это раз плюнуть. И вот что еще я тебе скажу. Раз уж тут надо просто написать текст и никаких гонораров дальше не предполагается, давай сойдемся на десяти долларах, а не на пяти. Согласен?

— Ладно, Берни, но мне тогда надо что-то про него знать. Ну хотя бы что он конкретно для людей делает?

Довольно быстро выяснилось, что Берни знает про Винсента Джея Полетти немногим больше, чем я. Он настоящий слуга народа, и больше ничего; делает все, что в его силах, чтобы помочь людям.

— Ну слушай, Боб. Какая разница? Где твое воображение? Раньше ты ничего такого не спрашивал. Слушай. Из того, что ты мне сейчас сказал, можно навскидку придумать такую историю. Я еду; перед роддомом меня останавливает молодая пара, он только что с фронта, и жена с ним. И у них этот ребеночек, три дня ему, и они на седьмом небе. Только есть проблема. У парня-то ни работы, ничего. Они только что сюда приехали, никого не знают, — может, они пуэрториканцы или что-то в этом роде. Платят каждую неделю за комнату, да и все. И вот денег у них уже нет. Я везу их домой, они живут прямо в моем районе, мы болтаем, и я им говорю: «Познакомлю-ка я вас, ребята, с одним моим приятелем».

— С депутатом Винсентом Джеем Полетти?

— Естественно. Только никаких имен я пока не называю. Просто говорю, что он мой приятель. Так вот, мы подъезжаем, я захожу, рассказываю Полетти, в чем проблема, он выходит, заводит разговор с молодыми и дает им денег или как-то так. Понимаешь? Половина рассказа у тебя уже есть.

— Да-да, Берни, подожди только.

Я встал и начал ходить взад-вперед с театральным видом — как в Голливуде люди, должно быть, ходят туда-сюда во время сценарных совещаний.