Одиннадцатая могила в лунном свете (ЛП)

В ту же секунду я отступила и стала наблюдать издалека. Точнее откуда-то сверху. Рейес частенько так делал: парил рядом и присматривал за мной. Вот только его всегда прикрывал огромный черный клубящийся плащ. Надо будет спросить, как он это делает.

Несколько минут я наблюдала за людьми и даже успела сделать парочку мысленных заметок (одна девушка попала в серьезные неприятности и была в шаге от самоубийства), как вдруг разумом, по привычке, завладел Рейес. Наверное, все потому, что он шел по улице в противоположную от меня сторону.

Для меня Рейес мог быть и видимым, и невидимым. Я всегда думала, что с этим нюансом уже разобралась. Чем глубже я перемещаюсь в неземное измерение, тем менее видимыми становятся разумные существа нашего мира. То есть я по-прежнему вижу и их, и их ауры, но человеческие формы становятся более размытыми и туманными, пока не исчезают совсем. И может быть, это верно и наоборот. Может быть, для тех людей, которые могут видеть сквозь завесу между двумя мирами, я тоже становлюсь невидимой по мере того, как все глубже и глубже погружаюсь в потустороннее измерение.

Это нужно проверить.

В толпе ауру Рейеса легко было найти, потому что она разительно отличалась от других. Сплошная тьма, объятая пламенем. Одним молниеносным движением я оказалась у него за спиной и стала любоваться тем, как его зад выглядит в джинсах.

Как ни в чем не бывало Рейес тихо спросил:

— Развлекаешься?

Честно говоря, я действительно развлекалась. Подлетела ближе, смешала наши молекулы. Мне хотелось почувствовать его так же, как я чувствовала других. Хотелось узнать о нем все. Раскрыть все секреты, которые он хранит в самых далеких уголках сознания. Но ничего не вышло. Эмоции Рейеса все так же были слишком глубоко упрятаны, слишком туго переплетены, и выделить хоть одну из них было практически невозможно.

Почувствовав под ногами твердую землю, я пошла за мужем. Однако он резко остановился, развернулся и схватил меня за руку. Дернул к себе, вцепился в волосы и толкнул спиной на витрину.

— Не стоит меня соблазнять, — услышала я теплый, как подогретый бурбон, голос.

— Не соглашусь. Ты единственный, кого мне, собственно, и стоит соблазнять.

Рейес переместился в потустороннее измерение. Здесь его поцелуи были еще горячее. Энергия — еще сильнее и ощутимее.

Одной рукой он потянул меня за джинсы, и где-то на задворках сознания я успела удивиться, что здесь штаны все еще на мне. Рейес расстегнул пуговицу, дернул вниз «молнию», и его рука пробралась в штаны. Я втиснулась спиной в витрину и схватила его за запястье. В этом мире все ощущения на порядок усилились. Каждое прикосновение имело значение. Пальцы потерли клитор, скользнули внутрь, вызывая дрожь с ног до головы.

Я нащупала ширинку Рейеса, ощутила твердый член и прямо через ткань обхватила его, услышав, как Рейес резко втянул сквозь зубы воздух.

— Датч, — проговорил он мне в шею, — что ты со мной делаешь?

Даже если бы захотела, я бы не смогла ответить. Что бы я с ним ни делала, он первый начал.

Напрочь забыв о том, что у нас могут быть свидетели, я расстегнула все пуговицы на джинсах Рейеса и обхватила пальцами член.

— Твою мать, — выдохнул Рейес и уперся рукой в стену у меня за спиной.

И он прав. Почему здесь все ощущения интенсивнее? Откуда взялась эта сверхчувствительность?

Малейший намек на прикосновение почти доводил до оргазма, и я уже едва контролировала собственные действия. Внезапно моя одежда испарилась, как и все, что было на Рейесе, а я никак не могла вспомнить, кто из нас кого раздел. Рейес вжался в меня, и наши бестелесные энергии схлестнулись. Молекулы налетели друг на друга, вокруг меня лентами закружились жаркие нити. Происходящее нисколько не походило на наши обычные, земные интимные забавы. Друг с другом двигались не наши тела, а наши энергии. Разгоряченные, ненасытные, отчаянные…

На самую малость Рейес переместился в мир смертных и взял меня с собой. Ощущение твердого члена внутри оказалось таким внезапным, что меня затрясло с ног до головы. В животе с каждым ударом росло тяжелое давление, которое словно само по себе цеплялось за хрупкую грань между медленным, чувственным сексом и дикой, ненасытной жаждой пережить умопомрачительный экстаз.

И вдруг равновесие разрушилось. Я чуть не задохнулась и запрокинула голову, упершись руками в грудь Рейеса. Глубоко-глубоко во мне взорвалось нечто без имени и названия. Стиснув зубы, я переживала один жестокий спазм за другим. Волны поочередно разбивались о мои кости, трепетали на нервных окончаниях, заливая мое сознание самым темным из известных человечеству удовольствий.

В этом состоянии оргазм оказался в тысячу раз ярче, горячее и интенсивнее. Никогда раньше я не чувствовала, как делятся мои атомы. Никогда не ощущала, как они сталкиваются, рождая реакцию жарче, чем солнечное ядро.

В Рейесе бушевал его собственный оргазм, а я пыталась думать о том, таким ли способом двое богов объединяются в одного. Да и зачем им вообще так поступать? Почему все боги моего мира объединились и стали одним? Какую пользу они в этом увидели?