Одиннадцатая могила в лунном свете (ЛП)

Я не могла поверить, что это происходит на самом деле. Разве такое возможно? Не зная, что делать, я упала на колени. Может быть, стекло должно быть чистым. Может быть, с него нужно стереть кровь, чтобы вернуть кого-то обратно. Я бросилась в кухню и вымыла стекло мылом и водой. Молния меня за это наказала. Вода с электричеством не дружат.

Вытерев кулон насухо, я попробовала снова.

Назвала имя Рейеса.

Прокричала.

Прошептала.

Поднесла стекло так близко к лицу, что от электричества запекло глаза, и снова произнесла:

— Рейазикин.

И все равно ничего не получалось. Абсолютно ничего.

На ум одна за другой приходили идеи, и я пробовала все по очереди. Называла варианты Разящего на всех языках, какие только могла вспомнить. Пела. Открывала и закрывала кулон, чтобы как-то его «перезагрузить».

Но ничего не добилась.

Через час я лежала в гостиной на полу, прижимая кулон к груди. Гроза бушевала на всю катушку. Я ничего не слышала, кроме завываний ветра, и ничего не видела, кроме ослепительно ярких вспышек молнии. Даже с закрытыми газами.

Я могла разбить стекло. Сломать кулон. Но к чему это приведет? Может быть, все, что существует внутри, обретет свободу, включая злющего бога и демона-наемника. А может быть, единственные врата в адское измерение закроются навсегда.

Куур говорил, что есть только один путь туда и один — обратно. Само собой, тот факт, что он демон, да еще и нечто вроде наемного убийцы, требовал подвергать любые его слова разумным сомнениям, но…

И тут меня осенило. Я даже села. Идеальный план! Я пойду за Рейесом. Попрошу Куки назвать мое имя и отправить меня в ад.

К сожалению, придется ее обмануть. Зная правду, Кук никогда не согласится. Но я могу оставить ей записку с указаниями, как вернуть меня обратно. В теории, конечно. Судя по всему, сам процесс нельзя назвать исправно работающим.

Я побежала в ванную за халатом. Куки наверняка спит. Удивительно, почему никого не разбудили ни мои крики, не захватившая мое жилище буря.

Уже собираясь выйти из квартиры, я заметила, что гроза изменилась. Стала темнее, гуще, злее. В комнате рос жар, наполненный энергией и силой. И этот жар, жестокий, болезненный, разъяренный, током хлынул по моей коже.

Кулон так раскалился, что я его выронила, а потом шагнула назад и стала ждать. Что-то происходило. Вот только понять, что именно, было сложно. Особенно после оглушительного взрыва.

Меня швырнуло в стену, и от удара я чуть не отключилась. Глаза я все-таки открыла, но пошевелиться не осмелилась. Вокруг меня клубился густой черный дым. Я подняла голову и успела заметить, как ко мне в поисках выхода и свободы устремился десяток душ.

Я чуть не задохнулась, а перед глазами одна за другой вспыхивали чужие жизни.

Вдова с двумя детьми, отвергшая притязания священника.

Мужчина, отказавшийся отписать церкви часть своей земли.

Юный мальчик, застигший священника в компрометирующей ситуации.

И так снова и снова. Жизнь за жизнью, и их все разрушил один и тот же человек.

Я знала, что группа монахов призвала священника к ответу за все злодеяния, и его тоже заперли внутри стекла. Однако его я не почувствовала. Разумеется, в рай его бы ни за что не взяли. Может быть, он уже в аду.

Через меня прошло больше дюжины душ, и все они были из пятнадцатого века. Я стала ждать. В адском измерении было еще трое: демон-наемник, бог Мэлдисан и мой муж.

Комнату заполонил дым, который периодически подсвечивался вспышками молний. Вся квартира вращалась, словно превратилась в огромное грозовое облако, из которого вдруг вышел Рейес. К ногам с могучих плеч стекал клубящийся черный дым.

От восторга я подскочила и бросилась к нему, но резко остановилась. Что-то было не так.

Дым и молнии льнули к Рейесу, словно вместе были единым живым существом. Как животное. Или любовница. Двигался Рейес — двигались и дым с молниями. Дым тек и клубился, подчиняясь воле Рейеса, а молнии с треском танцевали на его коже.

Нет, Рейес не оказался в центре грозы. Он сам был грозой. Сам был бурей и шквалом. Отдельной, неизведанной стихией.

Я изумленно смотрела, как он подходит ко мне. Понадобилось всего три решительных шага.

Машинально я отшатнулась, но спохватилась и прошептала:

— Рейес?

Он сощурился, словно ему было любопытно. Словно он понятия не имел, кто я такая.

Я коснулась его лица и с лихвой за это поплатилась. Рейес так сильно впечатал меня в стену, что я даже слегка отскочила. Потом он смерил меня взглядом с ног до головы, сжал мне горло, а затем и челюсть. Вдавливая пальцы мне в кожу, он проговорил низким хриплым голосом:

— Эль-Рин-Алитхиа.

С чего вдруг он назвал мое неземное имя?

Казалось, Рейес… удивлен, что нашел меня здесь. Он снова осмотрел меня, и на этот раз в его взгляде читалась смесь похоти и презрения.

Внезапно я вспомнила, что еще говорил мне Куур. Он сказал, что Рейазикин глубоко презирал людей, которых так любил его Брат. А я была человеком. Пусть даже на частичку размером с песчинку.