Одиннадцатая заповедь

Фицджералд отрицательно покачал головой.

— Нет, спасибо. Достаточно будет стакана минеральной воды, — ответил он, пробуя свой новозеландский акцент. Застегнув ремень, он откинулся в кресле и сделал вид, что читает журнал авиакомпании, пока самолет медленно продвигался ко взлетной полосе. Перед ними была целая очередь самолетов, готовых ко взлету, так что Фицджералд успел выбрать и свое меню, и фильм, который он собирался посмотреть, задолго до того, как самолет начал разгоняться. Когда колеса самолета оторвались от земли, Фицджералд впервые за сегодняшний день расслабился.

Когда самолет достиг крейсерской высоты, Фицджералд отложил журнал, закрыл глаза и начал думать о том, что ему нужно будет сделать, когда он прилетит в Кейптаун.

— Говорит капитан, — раздался угрюмый голос из громкоговорителя. — Я должен сделать объявление, которое, возможно, очень огорчит некоторых из вас.

Фицджералд выпрямился в кресле. Единственная случайность, которую он не предвидел, — это было незапланированное возвращение в Боготу.

Капитан на мгновение помедлил.

— Друзья мои! — заявил он мрачно. — Колумбию поразило ужасное несчастье. — Он помолчал. — Наша национальная команда проиграла команде Бразилии со счетом один-два.

В салоне раздался общий тяжелый стон, как будто пассажиры скорее хотели бы, чтобы самолет врезался в гору. Фицджералд улыбнулся.

Рядом с ним возникла стюардесса.

— Сейчас, когда мы уже в воздухе, может быть, вы что-нибудь выпьете, мистер Дуглас? — спросила она.

— Спасибо, — ответил Фицджералд. — Пожалуй, я возьму бокал шампанского.

Глава четвертая

Когда Том Лоуренс вошел в заполненный людьми зал, все журналисты встали.

— Президент Соединенных Штатов Америки! — объявил пресс-секретарь — на случай, если в зале был гость из космоса.

Лоуренс взошел на трибуну и положил на пюпитр синюю папку Энди Ллойда. Он своим обычным жестом дал журналистам понять, что они могут сесть.

— Я рад объявить, — непринужденно начал президент, — что отправляю в Конгресс законопроект, который я обещал американскому народу во время предвыборной кампании.

Мало кто из главных корреспондентов Белого дома, сидевших перед президентом, хоть что-то у себя записал, потому что они знали, что любая новость, достойная публикации, скорее всего возникнет в ходе вопросов и ответов, а не во время заранее подготовленного вступительного заявления президента. Во всяком случае, это заявление будет им передано в письменном виде прежде, чем они уйдут с пресс-конференции.

Это, однако, не помешало президенту напомнить им, что принятие законопроекта о сокращении вооружений позволит ему увеличить ассигнования на здравоохранение и социальное обеспечение, так что у престарелых американцев, когда они выйдут на пенсию, повысится уровень жизни.

— Этот законопроект одобрят все разумные американцы, которым небезразлично, как живут их сограждане, и я горжусь тем, что как президент я представил этот законопроект на утверждение Конгресса, — сказал Лоуренс, взглянув на журналистов, довольный тем, что по крайней мере его вступительное слово прошло гладко.

Как только президент открыл синюю папку и взглянул на список вопросов, которые ему предположительно могут задать, со всех сторон раздались крики: «Господин президент!» Лоуренс оторвал взгляд от папки и улыбнулся знакомому лицу в первом ряду.

— Барбара, — сказал он, указывая на корреспондентку агентства «ЮПИ» [9]— представительницу старой гвардии журналистики, которая имела право как дуайен корпуса прессы задать первый вопрос.

Барбара Эванс медленно поднялась со своего места.

— Спасибо, господин президент. — Она немного помедлила и спросила: — Вы можете подтвердить, что ЦРУ не причастно к убийству кандидата в президенты Колумбии Рикардо Гусмана в Боготе в минувшую субботу?

По залу пронесся заинтересованный шепот. Лоуренс уставился на подготовленный список предполагаемых вопросов и возможных ответов и пожалел, что легкомысленно отклонил предложение Ларри Харрингтона более подробно проинформировать его о политике США по отношению к Колумбии.

— Я рад, Барбара, что вы задали этот вопрос, — спокойно ответил президент. — Потому что я хотел бы вам сказать, что пока я президент, такое предположение абсолютно исключено. Наша администрация ни при каких обстоятельствах не станет вмешиваться в демократический процесс какого-либо суверенного государства. Собственно говоря, как раз сегодня утром я попросил государственного секретаря позвонить вдове мистера Гусмана и передать ей мои личные соболезнования.

Лоуренс почувствовал облегчение, когда Барбара Эванс назвала фамилию убитого колумбийского кандидата, потому что в противном случае он не вспомнил бы ее. Затем он добавил:

— Вам, Барбара, возможно, будет интересно узнать, что я уже попросил вице-президента присутствовать на похоронах, которые, как я понимаю, состоятся в Боготе в эту субботу.

Пит Дауд, агент секретной службы, отвечавший за работу подразделения охраны президента, сразу же вышел из зала, чтобы предупредить вице-президента до того, как ему начнут звонить журналисты.