Одиннадцатая заповедь

Он не договорил, внезапно и сильно толкнул меня в грудь рукой и сам упал на кучу щебенки, вжимаясь в нее всем телом. Я растянулся рядом с ним, посмотрел в ту сторону, куда был направлен взгляд Деда — в темной пасти тоннеля, с той стороны, откуда мы шли, появились пять точек белого света. Пять зажженных фонарей.

— Гранатометы сними, положи между собой и мной! — скомандовал шепотом Дед. — Один держи наготове, только внимательней будь, чтобы жопу тебе реактивной струей не оторвало. Не гоношись, пусть подойдут ближе. И бей наверняка, это наемники, они тебе промаха не простят.

Конечно не простят, в смятении подумал я, непослушными пальцами вытаскивая из гранатомета предохранительную чеку. Теперь уже Уокер не будет рисоваться, поигрывая своим пистолетом перед моей физиономией, сразу пальнет, прямо в лобешник. Но и я не собираюсь в игрушки играть. Посмотрим, чья возьмет. Поглядим, как оно все ляжет.

— Терпение! — прошептал Дед. — Стрелять по моей команде, ни раньше, ни позже…

Да понял я, понял! Блин, во рту как-то сразу все высохло, будто песку в него набилось. Пляшущие лучи света приближались, между нами не больше сотни метров. Кинжальная дистанция, на такой хороший стрелок не промахивается. А Дед… Ждет, старый черт, весь прямо слился со своей СВД. Ну только не промахнись, хотя он же спецназовец. Он не должен промазать.

Они что-то заподозрили. Или заметили, возможно, трупы своих товарищей, убитых химерой. но, скорее всего, таки разглядели за кучами мусора нас с Дедом. Все пять фонарей погасли разом, в одно мгновение. И секундой спустя дружно, в несколько стволов, они открыли по нам огонь. Пули рикошетили с визгом вокруг нас — звенел под их ударами металл, сыпалась на голову бетонная крошка, запахло окалиной. Хлопнул выстрел из СВД Деда — уж не знаю, попал ли Платов в кого, или это наемники меняли магазины, но на пару секунд стало тихо, а после огонь стал еще яростней.

Я вскрикнул — будто раскаленным прутом чиркнули по голени, и ногу прострелила сильнейшая боль. И эта боль вместе со страхом придали мне решимости. Дед забыл про меня, так и не дал приказа открыть огонь — ну и хрен на него! Подняв прицел, я приподнялся и разрядил гранатомет в темноту перед собой. Полыхнула вспышка, прокатившийся по подземелью взрыв забил все звуки, а вот следом за взрывом раздался звук, который и описать невозможно — адский, рвущий слух скрежет, будто кто-то огромным гвоздем царапал железный лист, и затем неописуемый грохот: в какой-то момент мне показалось, что свод подземелья рушится нам прямо на голову. Сердце мое замерло и дыхание перехватило, да еще в следующую секунду нас накрыло облако пыли, после чего стало тихо, как в склепе. Уж не знаю, где в эти мгновения моталась моя душа, в пятках или на небесах, но вернул ее в тело Дед, схвативший меня за плечо.

— Живой? — крикнул он, да так громко, что я подумал о контузии.

Я закивал, попытался приподняться, но раненную ногу снова дернуло так, что я взвыл во весь голос.

— Молодец парень! — Дед тряхнул меня за плечо. — Отличное попадание, прямо в опорную конструкцию. Не говорю, что ты целился туда, но вышло удачно. Часть свода обвалилась им на голову, во как!

— Нога, ёпта! — простонал я. — Задело меня.

Цепануло меня конкретно: судя по тому, как прилипала штанина комбеза к ноге, кровотечение было довольно сильным, но кровь, сочившаяся из пробитой пулей дырки в штанине, была в свете фонаря почти черной, и это уже было хорошо — венозное кровотечение штука неприятная, но только с перебитой артерией я бы отдал концы за несколько минут. Ногу просто огнем жгло, однако заниматься раной было некогда. Наступившая тишина ровным счетом ничего не означала, выжившие наемники могли затаиться и поймать нас на любой оплошности.

Дед будто угадал мои мысли.

— Движения на двенадцать часов нет, — заявил он. — Вроде, всех положили.

— Плевать! — Я попробовал двинуть ногой и вскрикнул. — Мать его, как больно!

Дед не успел ничего сказать: из темноты донесся звук, похожий на издевательский смех, а потом он перешел в кашель.

— Два идиота! — прохрипел голос. — Как обидно дойти почти до самой цели и лишиться всего из-за идиотов!

— Уокер! — Я мигом забыл о раненной ноге. — Жив, сволочь!

— Как сказал бы Гектор Троянский перед поединком с Ахиллесом: "Ах, богиня Афина, а хули мне будет, засранцу,!" — Уокер снова засмеялся хриплым кашляющим страшным смехом умирающего человека. — Ножку ему поцарапали, ах ты незадача!

— Ну я тебе сейчас… — Я оттолкнул руку Деда, ойкнув, поднялся на ноги и полез через кучи щебня и мусора вглубь тоннеля. Платов оказался прав: граната РПГ-26 угодила в металлическую опору, из-за чего часть свода обвалилась прямо на головы Уокера и его наемников, и, как оказалось, выжил после такого бетонного дождичка только главарь всей этой честной компании.