Одиннадцатая заповедь

Он начал читать первую страницу «Ивнинг Стандард». Девять кандидатов вели кампанию за свое избрание на пост первого мэра Лондона. «Странно, — подумал Коннор, — разве у них раньше не было мэра? А как же Дик Уиттингтон?»[33] Он просмотрел фотографии кандидатов, их имена ему ни о чем не говорили. Итак, один из них через две недели будет мэром британской столицы. Интересно, где Коннору предстояло находиться в это время?

Он заплатил по счету наличными и дал официанту такие чаевые, чтобы у того не было повода его запомнить. Вернувшись в отель, он включил телевизор и несколько минут смотрел какую-то комедию, но ему не было смешно. Посмотрев кусками еще несколько фильмов, он уснул, но спал урывками. Однако его утешало то, что ему было лучше, чем двум людям на тротуаре перед отелем. Он заметил их еще в Хитроу. Интересно, что сейчас делает Мэгги?

— А как поживает Стюарт? — спросила Мэгги.

— Он все еще в Австралии, — ответила Тара. — Через пятнадцать дней он прилетит в Лос-Анджелес. Я уже часы считаю.

— Вы оба прилетите прямо сюда?

— Нет, мама. — Тара пыталась скрыть раздражение. — Я же тебе несколько раз говорила, что мы хотим взять машину и поехать на север по Западному побережью. Ведь Стюарт никогда не был в Америке, и он хочет осмотреть Лос-Анджелес и Сан-Франциско. Помнишь?

— Только смотри, будь осторожна.

— Мама, я вожу машину уже девять лет, и не получила ни одного штрафа, чего нельзя сказать о тебе и о папе. Так что перестань волноваться и скажи, что ты делаешь сегодня вечером.

— Я собираюсь пойти послушать Пласидо Доминго[34] в «Богеме». Я решила подождать идти в оперу, пока твой отец не уедет, потому что, я знаю, он бы заснул в середине первого акта.

— Ты идешь в театр одна?

— Да.

— Будь осторожна, мама, не садись в первые шесть рядов.

— Почему?

— Потому что какой-нибудь красавец может спрыгнуть со сцены и наброситься на тебя.

Мэгги засмеялась.

— Считай, что я предупреждена.

— Почему бы тебе не взять с собой Джоан? Вы бы могли весь вечер говорить о папе.

— Я сегодня позвонила ей на работу, но там что-то неладно с телефоном. Вечером я позвоню ей домой.

— До свиданья, мама, до завтра, — сказала Тара. Она знала, что, пока Коннора нет, Мэгги будет звонить ей каждый день.

Когда Коннор уезжал за границу или уходил к отцу Грэму играть в бридж, Мэгги занималась общественной работой: либо в СНУМе — службе надзора за уборкой мусора в Джорджтаунском университете (она сама основала эту службу), либо в Женском поэтическом обществе, либо в клубе ирландских танцев, где она давала уроки. Видя, как студенты танцуют, выпрямив спину и отбивая ногами чечетку, она вспоминала Деклана О’Кэйси. Теперь он был уважаемым профессором в Чикагском университете. Он так и не женился и до сих пор посылал ей рождественские открытки, а также неподписанные открытки в Валентинов день (его всегда выдавала старая пишущая машинка со щербинкой на букве «е»).

Мэгги снова сняла трубку и позвонила Джоан, но ответа не было. Она приготовила салат и в одиночестве съела его на кухне. Положив тарелку в посудомоечную машину, она снова позвонила Джоан, но та опять не ответила. Мэгги завела машину и поехала в Центр имени Кеннеди. Один билет всегда было нетрудно купить, какой бы прославленный гастролер ни выступал.

Первый акт «Богемы» ее потряс, и она только жалела, что ей не с кем поделиться впечатлениями. Когда опустился занавес, в толпе зрителей она пошла в фойе. Ей показалось, что в баре она заметила Элизабет Томпсон. Она вспомнила, что миссис Томпсон пригласила ее на кофе, но потом так и не позвонила. Это было странно, потому что приглашение звучало тепло и искренне.

Когда Бен Томпсон увидел ее, Мэгги улыбнулась и подошла к ним.

— Рада вас видеть, Бен, — сказала она.

— Здравствуйте, миссис Фицджералд, — сухо ответил он, вовсе не так радушно, как на ужине две недели назад. И почему он не назвал ее Мэгги?

Тем не менее она продолжала:

— Не правда ли, Пласидо Доминго совершенно великолепен?

— Да, и нам очень повезло, что из Сент-Луиса пригласили Леонарда Слаткина,[35] — сказал Бен Томпсон.

Мэгги удивилась, что он не предложил ей выпить, и когда она в конце концов взяла себе апельсиновый сок, то еще больше удивилась, что он не предложил заплатить за нее.

— Коннор с нетерпением ожидает, когда он начнет работать в «Вашингтон Провидент», — Мэгги сделала глоток сока.

Элизабет Томпсон была явно удивлена, но ничего не сказала.

— И он особенно благодарен вам, Бен, за то, что вы разрешили ему начать работу на месяц позже, чтобы он мог довести до конца последний контракт в своей прежней компании.

Элизабет хотела что-то сказать, но в этот момент прозвенел звонок, предупреждающий, что до начала второго акта осталось три минуты.

— Пожалуй, нам нужно вернуться на свои места, — сказал Бен Томпсон, хотя его жена еще не допила свой напиток. — Было приятно с вами встретиться, миссис Фицджералд, — добавил он.

Он твердо взял жену за локоть и повел ее в зал.

— Надеюсь, вы получите удовольствие и от второго акта, — сказал он на прощанье.