Одиннадцатый цикл

Нора: не выдержав родительской жестокости, сбежала из родного Басксина, чтобы записаться в клерианское войско.

Отец Морис: посредник между людьми и Владыками с утеса Морниар, с которыми общается письмами. Возглавляет мужской монашеский орден Служителей.

Перри: друг и возлюбленный Далилы.

Плитти: виконт, приближенный короля.

Повелитель: загадочное существо в капюшоне с паутиной и живым пауком на месте лица.

Сару: шавину, добровольно прислуживает Эрефиэлю. Третий глаз потерял из-за того, что узрел свою бесславную смерть.

Семя: дитя Верховного Владыки, порожденное носительницей, чтобы завершить Цикл. Бесполое создание, которому только предстоит обрести свою суть.

Симус: главарь отряда демоноловов.

Сирми: Владыка. Наблюдает за одиннадцатым Семенем.

Сиэли: Владыка, долговязое создание в кожаных оплетках.

Стаменс: заместитель Норы. Надежный, но подчас легкомысленный.

Стойя: член отряда демоноловов.

Том: самый юный ребенок в семье Рид, младший брат Далилы.

Трем: добродушный акар, приятель Хромы.

Фредерик: старший брат Далилы. Тощий и высокий.

Фрэнк: отец Норы.

Хаар/Ниф: два названия тумана на границах мира. Второй используют высшие существа.

Хакен: провидец-зеруб с утеса Морниар.

Хитоны: чудовищные насекомые, дремлющие в недрах горы Дюран.

Хрома: акар, рожденный в лагере беженцев Вороньего городка. Мечтает стать достойным сыном своего отца и всего акарского народа.

Эолус: высокий отпрыск юнгблода с розоватым лошадиным телом и шевелящимися рогами. Предположительно, союзник Семени.

Эрефиэль: сын Белого Ястреба и госпожи Имри. Нефилим, то есть наполовину человек, наполовину зеруб. Состоит в высоком чине в клерианском войске.

Эрик Ричардсон: солдат, склонный к азартным играм.

Юнгблоды: отпрыски Владык, произведенные на свет носительницами. Живут в Очаговье и в иерархии стоят сразу после Владык.

Пролог

Изваянная самим Верховным Владыкой, Минитрия возникла из первородной мглы, которую разные народы именуют по-своему. В байрском языке мгла носит название Хаар, в то время как для высших сущностей она – Ниф. Последние заклинают мглу от природы, однако и среди смертных есть одаренные, которым подвластно изваять из нее вооружение или волшебный предмет.

– Обращение с Хааром. Вводное пособие для чародеев Клерии

Над нерожденной землей – белой, словно нетронутый холст, – сеялась мгла. Здесь некуда было ступить, никак не отличить верх от низа. Что могло существовать в этом измерении, то не существовало – и все же этот мир не был пуст.

В нем пребывало яйцо, то ли давным-давно истлевшее в прах, то ли еще не претворенное. Не крупное. Не маленькое. Сравнить его размеры было не с чем.

Его перечертило трещиной, и пустота исполнилась отголоском тонкого хруста. Трещина ширилась, являя не птенца, не младенца, но древесный росток. Шло время, и юное древо мудрости наливалось силой, вгрызаясь корнями в полотнище мглы и раскидывая над собой пышную защитницу-крону.

Не знали шелеста его листья. Кора была груба, бугриста, а меж корней струилась разноцветная река.

Древо ожидало. Ожидало смиренно, в нерушимом безмолвии, пронзающем тишину сильнее любого крика.

И ожидать оно будет, покуда мир не канет в вечность.

* * *

Глубоко в недрах утеса Морниар источенной сетью запутанных ходов расположилась зала. Стоящие в ней кресла выглядели так, словно внутри кишат змеями – те как будто свернулись кольцами и ждут, кто бы присел. На каменных стенах сверкали золотой филигранью раздвоенные светильники. Портреты под ними бесстрастно взирали на оплодотворенную носительницу – иссушенную и тощую, под стать обожженной иве с опаленной, бугристой корой. Ее раздутый живот отливал в зелень.

В нем таилась жизнь, что вот-вот себя явит.

Из плодного мешка, в котором зрело одиннадцатое Семя, пробилась рука.

Носительница взвыла. О черную кладку стен ударил пронзительный, душераздирающий вопль, но нескончаемые туннели под горой Морниар погребли его в своих беспросветных недрах.

– Взываю к вам, братья и сестры! Придите и узрите рождение нового Семени! – раздался шелестящий потусторонний голос, сшитый из разных тембров, разных ритмов, исторгающий подобие слов.

Рука все вытягивалась из живота, полного зеленой слизи, которая мешала увидеть Семя целиком.

Носительница корчилась в агонии, подгибала звероподобные ноги. Грубая безобразная кожа на них сбегалась морщинами. Ее тонкие и гибкие черные пальцы держались за вскрытый живот. Торчащая из него рука сжала кулак и вытянулась на всю длину. Носительница рухнула на колени.