Одиночество

– Ты наивен, – заявил лис, ступая нога в ногу с другом. – У малообщительности есть свои минусы. Ты сильно развился, стал самодостаточным, проводя время в отрешении от людей, купаясь в одиночестве еще тогда, когда оно не стало твоим бременем. Посвящая себя чтению, раздумьям, фантазии, саморазвитию, но ты не умеешь общаться с людьми, ты не знаешь их. А все потому, что ты всегда избегал их. Даже гуляя по улице и видя толпу народа, ты переходил на другую сторону дороги, и в классе всегда сидел за отдаленными партами. Будучи невидимкой для многих, ты стал одним из тех, про которых говорят “одинок в гуще толпы”, и это сыграло свою роль. У тебя есть опыт общения только с родителями, которые никогда не сделали бы тебе вред умышленно, и одним другом, который настолько же наивен, как и ты. Ах да, была еще одна попытка поговорить с девочкой, об которую ты сильно споткнулся, что, впрочем, неудивительно. Как при таких скверных познаниях людей ты можешь заявлять, что в состоянии предугадывать их отношение к тебе? При любом общении с незнакомцем, тон беседы будет диктовать он, а ты не сможешь повлиять на это.

Пару секунд Мартин молчал, обдумывая услышанную мысль и высматривая дорогу впереди, но позже он нашел слова, чтобы ответить:

– Ты все же недооцениваешь меня…

– Ой, да ладно тебе, – перебил его Юплер. – Ты даже свое подсознание переспорить не можешь, не то что живого человека, который еще и не твой самый близкий родственник. Боюсь, в условиях текущего апокалипсиса, любой встречный просто убьет тебя. Ты будто не смотрел ходячих. Знаешь же, как это обычно бывает в апокалипсисах.

– Здесь ситуация иная. Мое убийство не даст абсолютно ничего человеку, так что твоя “удивительная” способность к предсказанию несет в себе забавный изъян.

– Вот и продолжай себя этим успокаивать, – саркастично ответил лис.

– Мне кажется, ты слишком обобщаешь людей. Многие из них не заслуживают доверия. Я почти уверен, что вся текущая ситуация со жнецами – вина какой-то группы людей, но это не значит, что все они желают друг другу лишь зла и думают только о себе.

– Согласен, в большинстве своем о себе думают лишь те, кто управляют другими. Вот им действительно не важно, что произойдет с личностью в этом мире, самое главное – это достижение своих интересов. Напоминает мне политику. Или, в крайнем случае, бизнес.

Остаток пути прошел в тишине. Так бывало, когда Мартину требовалось в спокойной обстановке обдумать что-то новое. Лис обнюхивал все интересные вещи по дороге, а парень следил за любым движением, не прерывая при этом концентрацию на размышлении.

“Кажется, я снова проголодался. Эти тренировки требуют неплохих вложений в организм, в виде частых и плотных подпиток, а таскать с собой целый рюкзак продуктов не очень удобно. Придется заглянуть в ближайший магазин”

Каждый день мечтая о приключениях, Мартин совсем не ожидал, что в холодную лютую зимнюю пору будет находиться где-то на безлюдной туманной улице, а не в удобном кабинете местной школы, слушая чьи-либо нудные речи. Хотя, всегда была вероятность, что Канадское образование оказалось бы более интересным, чем то, к которому мальчик привык. Пересекая очередной переулок, ведущий к выходу из метро, парень заметил рядом громоздкий заброшенный супермаркет, подобный великому множеству других супермаркетов, разбросанных по городу в безмерном количестве. Мальчик осмотрел новую открытую местность.

– Ты не проверял метро, Мартин, – заметил Юплер, когда подросток проходил мимо лестницы, ведущей вниз, в темноту. – В твоих интересных книжках должно было быть написано, что люди любят там прятаться во время всяких апокалипсисов.

– Только в случае ядерной атаки, – поправил Мартин. – А еще они любят пронумерованные убежища с большими круглыми металлическими дверьми, но жнецы не обладают телепатическими способностями, в отличие от тех тварей, что пугали людей в прочтенных мною книгах.

Мартин говорил это с долей ностальгии по тем временам, когда мог позволить себе теплый чай и пару-тройку часов свободного времени для прочтения очередного романа или прохождения увлекательной компьютерной игры. Со стороны все апокалипсисы смотрятся завораживающее, а на деле, даже врагу не пожелаешь оказаться посреди выжженной пустоши.

– А если серьезно, то спуск в метро пугает меня, я боюсь одной мысли об этом, – признался одиночка, завороженно глядя на лестницу, частично скрывавшуюся в густой темноте. – Там очень темно, и если задержаться надолго, то по возвращению солнце сможет выжечь тебе глаза и кожу.

– Ты где-то видишь солнце? – усмехнувшись, спросил лис, не сводя глаз с завораживающего спуска. – Я думаю, что для описанного тобой эффекта, ты обязан провести под землей не менее года.

– Я не имею никакого желания туда спускаться, даже если это действительно даст весомый шанс найти выживших людей. Сильно развившаяся клаустрофобия просто уничтожит меня, я даже уснуть в помещении боюсь, а ты говоришь про подземку, где каждый звук сопровождается эхом.