Одиночество дипломата

12 апреля 1945 года советские войска вели тяжелые бои в Восточной Пруссии, а также вышли в предместья Вены. Передовые американские части форсировали Эльбу в районе Магдебурга. В то апрельское утро художница Елизавета Шуматова работала над портретом Франклина Делано Рузвельта в президентской лечебнице в Уорм-Спрингс в Джорджии. За пять минут до окончания сеанса Рузвельт неожиданно произнес «У меня страшно болит голова» и потерял сознание. Всего за несколько часов до кончины президент отправил телеграмму английскому премьеру с просьбой не преувеличивать советскую проблему.

Незадолго до смерти Рузвельта, 1 апреля 1945 года, Сталин, согласовывая стратегические планы, написал командующему союзными войсками Эйзенхауэру, что Берлин утратил свое прежнее стратегическое значение, и Красная Армия намеревается овладеть столицей Германии лишь вспомогательными силами. Отправив союзникам этот «первоапрельский розыгрыш», Сталин бросил на берлинское направление миллион с четвертью солдат и двадцать две тысячи артиллерийских стволов. По сей день в России живет молва, что чудовищные потери советской армии при штурме немецкой столицы были вызваны непременным желанием Сталина взять логово Рейха к пролетарскому празднику 1 мая.

Гитлер, перед тем, как принять яд, указал в политическом завещании: «Франция продолжает быть смертельным врагом немецкого народа». Официально война в Европе завершилась в Карлхорсте, восточном предместье Берлина, в ночь с 8 на 9 мая 1945 года, в здании бывшей столовой инженерно-саперного училища. В присутствии представителей СССР, США, Великобритании и Франции, уполномоченные германского верховного командования подписали Акт о безоговорочной капитуляции. Увидев среди союзников генерала де Латтра, представителя еще недавно поверженной и униженной Франции, немецкий фельдмаршал Вильгельм Кейтель заметно потерял присутствие духа.

Частная жизнь

Черчилль произнес в одной из парламентских речей: «История плетется с ненадежным светильником по колее прошлого, пытаясь воссоздать ушедшие события, оживить былые звуки, разжечь тлеющей лучиной бурные страсти прошлых дней. Что же можно почерпнуть из всего этого? Единственным гидом человека является его совесть. Только честность и искренность его поступков могут сохранить добрую память о нем».

Французские дивизии завершили войну взятием Карлсруэ, Штутгарта и боевыми действиями в Шварцвальде. Буллит на некоторое время задержался в Баден-Бадене, где лечил покалеченную ногу. Однажды во время обеда французский командующий в шутливой форме предложил Биллу остаться на водах в качестве коменданта Баден-Бадена. Присутствовавшие корреспонденты восприняли шутку всерьез и в американских газетах даже появились сообщения на эту тему.

Возможно, самым счастливым днем в жизни дипломата было 14 июля 1945 года, День Бастилии, парад победы в Париже. Елисейские поля запрудили толпы восторженных горожан, вдоль тротуаров шпалерами выстроились войска. Люди буквально висели на окнах, балконах, крышах, фонарях. В сотнях распахнутых окон реял французский триколор — гордая нация праздновала свое возрождение. Буллит, на долю которого пять лет назад выпала горькая миссия передать «ключи от города» немцам, по праву завоевал свое место в рядах победителей.

Парад принимал Шарль де Голль. Сквозь ликующую толпу во главе колонны ехал джип генерала де Латтра де Тассиньи, за ним три машины с офицерами, которых персонально выбрал командующий. Среди них — кавалер ордена Почетного легиона подполковник французской армии Уильям Буллит. Парад шел через весь Париж, через места, имевшие для Билла особое значение — от площади Бастилии, через Большие бульвары, мимо американского посольства через Площадь Согласия к Триумфальной арке…

На Потсдамской конференции, собравшейся летом 1945 года, не было двух создателей антигитлеровской коалиции. Рузвельта похоронили в его имении Хайд Парк, а Черчилль покинул конференцию на время парламентских выборов и не вернулся; в Англии победили лейбористы во главе с Эттли (это породило презрительную реплику Сталина о ничтожности европейской демократии). Новый президент США Гарри Трумэн, по оценке де Голля, был «далек от широких идей идеализма, которые развивал его знаменитый предшественник».

Большинство из рузвельтовских планов послевоенного порядка, подобно идеалистическим концепциям Вудро Вильсона, потерпели крах. Ни Объединенные Нации, ни кооперация с Советским Союзом, ни сотрудничество четырех «полицейских мира» США, СССР, Великобритании и Китая не стали определяющими факторами послевоенной политики. Продолжали сбываться именно прогнозы Буллита. Еще до окончания Второй мировой войны Сталин обозначил новые советские притязания: Триполитания (нынешняя Ливия), Босфор и Дарданеллы, Иран, японский остров Хоккайдо и раздел Токио (по берлинской схеме) на четыре оккупационные зоны. У Трумэна хватило жесткости не уступить.