Одиночество Мередит

Глинтвейн я сварила в большой медной кастрюле. Осторожно помешивая горячий напиток, я потягивала его из кружки, пока заворачивала подарки. Их было так мало, что можно запросто управиться за час. Но я растянула это занятие на целую ночь. Вооружилась крафтовой бумагой (ее можно перерабатывать, а блестящую и глянцевую — нет), а чтобы разбавить скучноватый вид, перевязала коробочки красно-белым шнуром и аккуратно написала фломастером имя каждого получателя. Закончив с упаковкой, я посмотрела «Чудо на 34-й улице» (обе версии), «Полярный экспресс» и «Эту замечательную жизнь». В качестве закусок к фильмам я выбрала горячий шоколад со взбитыми сливками, зефир, имбирное печенье и шоколадные трюфели с карамелью и морской солью. Имбирное печенье я испекла сама, а трюфели в шикарной жестяной коробке купила на модном сайте. Такие трюфели каждый должен попробовать хотя бы раз в жизни. Еще я приготовила пряный рождественский пудинг, но не потому, что он мне так уж нравится, а потому, что это праздничное блюдо, на приготовление которого уходит около двух часов. Так что субботнее утро я провела с пользой. В моей жизни нет церковных служб, школьных мероприятий, открытых катков и оживленных супермаркетов, поэтому мне нужно чем-то заполнять время. Вот сейчас мне есть чем заняться. Сэди прислала кучу фотографий с рождественского спектакля Джеймса, где он исполнял роль верблюда и выглядел не слишком счастливым. По телефону я уверила его, что он отлично справился, потому что верблюды обычно всегда недовольны, а роль мудрого волхва вообще скучна и никому не интересна. К тому же большинство мудрецов вовсе не так мудры, как им кажется. Он хихикнул, потом телефон схватила Матильда, поднесла его к своему сопящему носу и пропела мне «Джингл Бэллз».

Том заезжал вчера — без предупреждения, но я даже не рассердилась, ведь на нем была шапка Санты с колокольчиком. «Я просто навещаю дорогих мне людей!» — объяснил он свой неожиданный визит. Он остался на пудинг, съел большой кусок и заверил, что ничего вкуснее в жизни не пробовал. Я купила ему подарок — мягкий шарф в традиционную шотландскую клетку, завернула и спрятала у телевизора. Просто на случай, если он мне что-нибудь подарит.

Что он и сделал, и мне было очень приятно, хотя и неловко — он вручил мне подарок в гостиной, и пришлось доставать его шарф и объяснять, почему тот не лежит под елкой. Но Том лишь рассмеялся и сознался, что тоже не знал, подарю ли я ему что-нибудь. Этот рождественский этикет вообще странная вещь, заметил он. Я не спросила, купил ли он подарки всем своим одиноким подопечным. Не так уж мне это и интересно.

Проснувшись, я сразу развернула свои подарки, потому что в рождественское утро так принято и это помогает отличить праздник от обычного вторника. Подарок Тома — дневник с плотными кремовыми страницами и гладкой кожаной обложкой насыщенного коричневого цвета, с моими инициалами, вытисненными на лицевой стороне, — мне очень понравился!

Сэди приехала прямо с ночной смены в больнице — у меня как раз испеклись шоколадные круассаны. На ней были серьги в виде рождественских елок, а стетоскоп обмотан мишурой. Она вручила мне огромный флакон духов, какими я пользовалась в двадцать лет, и я сразу обильно ими надушилась. Остаток дня я чувствовала себя так, словно собираюсь на свидание в спальне у Сэди. Приятно отдохнуть от надоевшего запаха ладана и мирры. Мы с удовольствием повспоминали старые времена — куда ходили и с кем встречались, — пока Сэди не пришло время уезжать: ей нужно было забрать детей от Стива.

— Им не терпится получить все свои игрушки от Санты и поиграть с ними, — сказала она извиняющимся тоном.

— Ну конечно, — успокоила я ее, но я знаю, что она была бы счастлива, если бы я надела куртку и пошла с ней.

Вместо этого я сунула ей в руки детские подарки — коробку с фигурками диких животных для Джеймса, потому что он хочет стать смотрителем зоопарка, когда вырастет, и огромного единорога для Матильды, от которого, я уверена, она будет в восторге. Поцеловала Сэди в щеку и пожелала ей счастливого Рождества.

Аромат духов держался весь день, еще долго после ухода Сэди. Они намного слаще и тяжелее тех, какими я пользуюсь сейчас, и она это знает. Она подарила мне ностальгию в высоком изящном флаконе.

Я развернула подарок для Фреда — пушистую мышь, набитую кошачьей мятой, с которой он полчаса носился как сумасшедший, а потом вырубился на диване и проспал до самого вечера. Я сидела рядом с ним и ела большую порцию приготовленного в начале недели карри, осторожно держа тарелку на колене. Я не люблю индейку и никогда ее не готовлю, и сегодняшний день — не исключение.

Я обменялась сообщениями с Селестой, которая пожаловалась, что ее отчим так громко храпит на диване, что они с мамой не слышат телевизор. Написала ей, что лежащий рядом Фред делает то же самое. Потом она призналась, что наконец-то рассказала маме и отчиму о случившемся и что мама долго плакала, но они оба очень ее поддерживают.