Одиночество Мередит

— И в итоге занялся финансами? Или ты был полицейским под прикрытием, расследовал корпоративное мошенничество?

— Да уж, это было бы намного интереснее. Но… нет, к сожалению, просто скучные инвестиции и пенсии. А ты о чем мечтала в детстве?

— О чем-то творческом. Более творческом, чем то, что я делаю сейчас. Мне всегда нравилась идея стать шеф-поваром или репортером. На самом деле я работала в газете — еще до… ну ты понимаешь. Это, конечно, не такая мощная журналистика. Но у меня что-то получалось. Потихоньку.

— Тебе, очевидно, пришлось уйти?

Я кивнула:

— Мой шеф был очень добр. Но трудно делать репортажи для местной газеты, если никуда не ходишь.

Я нашла фрагмент с изображением кирпичной кладки в елочку, который так долго искала, и с ликующим видом вставила его в центр купола. Мы погрузились в уютную тишину, шаг за шагом воссоздавая собор.

— Как тебе собирать пазл в компании со мной — полным новичком?

Я засмеялась:

— Нормально. Но ты же понимаешь, я и другие пазлы собираю, когда тебя здесь нет.

— Ничего другого я и не ожидал.

— Вообще-то я не против, что ты здесь, — неловко призналась я.

— И мне тут нравится.

— Может, я не такая уж одиночка, какой себя считала.

— Нет ничего стыдного в том, чтобы быть одиночкой. Мне кажется, что получать удовольствие от собственной компании, иметь такую внутреннюю силу — этим можно гордиться.

— Возможно. — Я наконец встретилась с ним взглядом. — Хотя обычно я не чувствую себя такой уж сильной.

— Мередит, ты одна из самых сильных людей, кого я знаю.

— Серьезно?

— Конечно. Иначе я бы так не сказал.

— Думаю, мне хотелось бы стать сильнее.

Он посмотрел в окно.

— Там огромный мир, Мередит. И он ждет тебя.

2001

Крошечное объявление Билла я заметила на информационной доске в библиотеке:

Требуется помощник по связям с общественностью.

Опыт работы не обязателен.

Гибкий график.

«Мне нужен был кто-то, кто любит читать», — объяснил он, когда я спросила, почему он повесил объявление именно там. Единственным другим претендентом оказалась женщина, работавшая в той самой библиотеке, но, к счастью, Билл решил, что будет справедливее отдать место кандидату без работы.

Собеседование прошло быстро, потому что рассказывать мне было особо нечего. Пятерка по английскому и опыт работы в колл-центре, правда, за две недели до этого компания закрылась. Билл кивнул, сделал несколько пометок, а потом сказал, что место мое и приступать нужно в понедельник.

До моего появления он со всем справлялся в одиночку и сидел в кабинете размером с половину маминой гостиной. Пришлось втиснуть туда письменный стол для меня и старый пыльный шкаф. Я чихала целыми днями, и у меня обострилась экзема. Договор мы не заключали, он платил мне наличными каждую пятницу и предупредил, что, если дела заглохнут, я останусь без места. Но дел хватало. Мне нравилось превращать самый обычный товар или услугу в интересный пресс-релиз, на который обратили бы внимание местные газеты. Иногда они это делали, а иногда нет. О средствах по уходу за собаками и итальянских ресторанах обычно не рассказывают на первых полосах.

Билл явно занимался еще какой-то деятельностью, о которой я ничего не знала. Я была новичком в мире пиара, но прекрасно понимала, что написание текстов для местных компаний не приносит достаточно средств, чтобы покрывать аренду и мою зарплату, а также расходы Билла на содержание жены, двух детей и большого дома в одном из самых модных пригородов Глазго.

К нему часто приходили какие-то люди, и он уходил с ними, якобы на обед. Однажды, читая газету, я наткнулась на знакомое лицо. Это была женщина, которая несколько дней назад обедала с Биллом. Она оказалась медсестрой в крупной городской больнице и хотела, чтобы весь мир знал, что нехватка персонала и несправедливые условия труда привели к смерти пациента.

После этого я стала внимательнее присматриваться ко всем, кто приходил в офис.

Билл не часто комментировал то, что я делала. Но однажды — к тому времени я проработала у него около полугода — моя заметка о парикмахерской, которая расширила помещение и оборудовала специальную зону для детей клиентов, попала на пятую полосу газеты. Придя на работу, я обнаружила разворот на столе. Конечно, под материалом стояла чужая подпись, но это был мой текст, за исключением пары правок.

— Отлично пишешь, — сказал Билл, не отрывая взгляд от экрана компьютера. — Лучше, чем я.

Я покраснела и пробормотала «спасибо», сознавая, что его оценка дорогого стоит.

— Тебе надо поступить в университет. Или пройти курс журналистики в колледже.

— Я бы с удовольствием. Но не могу себе этого позволить.

— Все ты можешь. Переезжай обратно к матери. Подай заявку на грант или получи студенческий кредит. Продолжай работать тут, когда не будет лекций. Полно людей с доходами меньше, чем у тебя, но они получают высшее образование.

— Спасибо, но меня пока все устраивает.

На следующее утро рядом с моей клавиатурой лежала стопка буклетов разных учебных заведений. Я уставилась на затылок Билла:

— Это что такое?